Саманта

Сэм хотела дотронуться до Тейта, но он не подходил к ней, и ее протянутая рука безвольно упала… Обнаженная Саманта встала на колени, и по ее лицу медленно заструились слезы.

— Неужели ты думаешь, что через пять лет тебе это тоже не станет глубоко безразлично? О, леди, не будьте столь наивны! Пройдет пять лет, я так и останусь обыкновенным ковбоем, каких великое множество, а он по — прежнему будет одним из самых знаменитых телеведущих в нашей стране. Неужели ты, любуясь на него по вечерам, за мытьем посуды, не будешь сожалеть о том, что связалась со мной? Это тебе не игра, а реальная жизнь! Жизнь на ранчо. Тяжелая работа. Безденежье. Тут вам не реклама, дамочка, а настоящая реальность.

От этих злых слов Сэм разрыдалась еще горше.

— По — твоему, я не воспринимаю это всерьез?

— Да как ты можешь, скажи на милость? Как, Сэм? Ты только сравни, как ты жила там и как живу здесь я. Какая у тебя квартира в Нью — Йорке? Пентхаус на Пятой авеню? Фешенебельные апартаменты со швейцаром, французским пуделем и мраморными полами?

— Нет, я живу на верхнем этаже небольшого дома без лифта. Ну как, тебе легче стало?

— Ага, и вся квартира забита антиквариатом.

— Ну, есть у меня несколько старинных вещей…

— Тут они будут смотреться просто шикарно! — с чувством воскликнул Тейт и, отвернувшись от Саманты, принялся надевать ботинки.

— Да какого хрена ты так разозлился? — снова сквозь слезы закричала Саманта. — Ладно, я виновата, что не сказала тебе про Джона Тейлора. Извини! Если уж на то пошло, тебя он волнует куда больше, чем меня. Я просто не думала, что тебе это так важно.

— А что ты еще мне не рассказала? Что твой отец президент «Дженерал моторе»? Что ты выросла в Белом доме? И унаследуешь все состояние своего богатого папашки? — Тейт посмотрел на Сэм с откровенной враждебностью, и она, как была нагишом, так и выпрыгнула из постели, словно ловкая, изящная кошечка.

— Нет, я тебе не сказала, что у меня эпилепсия и сейчас начнется припадок. Из‑за тебя! Но Тейт даже не улыбнулся, ей не удалось его рассмешить. Он молча ушел в ванную и закрыл за собой дверь. А когда появился вновь, то посмотрел на Сэм с раздражением.

— Ты чего сидишь? Одевайся!

— Почему? Я не хочу. — У Сэм внутри все похолодело от ужаса. — Я не собираюсь уходить.

— Не собираешься, но придется.

— Нет. — Сэм присела на край кровати. — Я не уйду, пока мы не уладим это недоразумение. Ты должен усвоить раз и навсегда: этот мужчина ничего для меня не значит, я люблю только тебя. Ты можешь это понять своей дурацкой башкой?

— А какая разница, пойму я или нет?

— Для меня разница есть. Ведь я люблю тебя, дурак дураковский! — Сэм перешла на шепот и ласково улыбнулась Тейту, но он на ее улыбку не ответил.

Пристально посмотрев на Саманту, Тейт взял сигару, но закуривать не стал, а просто повертел ее в руках.

— Ты должна уехать в Нью — Йорк.

— Зачем? Чтобы гоняться за мужем, на которого мне плевать? Мы разведены. Ты это забыл? И я очень довольна. Я влюблена в тебя.

— А как насчет твоей работы? Ты и ее готова бросить ради жизни на ранчо?

— Вообще‑то… — Сэм глубоко вздохнула, и ее внезапно забил озноб.

То, что она собиралась сейчас сказать, означало решительный поворот всей ее жизни, а ведь она еще не приняла окончательного решения… но сказать нужно сейчас, прямо сейчас… У нее не оставалось времени на размышления.

— …Именно это я и собираюсь сделать. Уволиться с работы и остаться здесь.

— Это смешно.

— Почему?

— Потому что тебе здесь не место, — устало произнес Тейт. — Твое место там, в шикарной квартире, на высокооплачиваемой работе, рядом с каким‑нибудь мужчиной из того, а не из этого мира. Тебе нечего делать с ковбоем в однокомнатном домике, среди лошадиного навоза и бычков — однолеток. Ты же шикарная женщина, дама!

— Ах, как романтично! — Саманта старалась говорить язвительно, но слезы жгли ей глаза.

— Ничего романтичного, Сэм. Совершенно ничего. В этом‑то все и дело. Ты хочешь жить в вымышленном мире, а он реальный. И я не твоя фантазия. Я живой человек.

— И я живая, вот что интересно! А ты отказываешься поверить в это, не веришь, что у меня есть реальные потребности, что я вполне могу обойтись без Нью — Йорка, без моей квартиры и работы. Ты не допускаешь, что я могу захотеть изменить мою жизнь. Может быть, мне в Нью — Йорке надоело. Может, мне здесь лучше и я хочу переехать сюда!

— Тогда купи себе ранчо, как Кэролайн.

— И что будет? Ты поверишь, что я живу в реальном мире?

— Ну, ты сможешь дать мне работу.

— Иди к черту!

— А почему бы и нет? А я смогу двадцать лет подряд тайком пробираться в твою спальню. Ты этого хочешь, Сэм? Чтобы все кончилось тем же самым? Потайным местечком для свиданий? А потом ты состаришься и уже не сможешь туда ездить, и останутся у тебя только тайные мечты. Ты заслуживаешь большего. И если ты сама этого не понимаешь, то у меня‑то ума хватает понять.

— И что это означает? — Саманта с ужасом смотрела на Тейта, но он упорно не желал встречаться с ней взглядом.

— Ничего. Просто одевайся — и все. Я провожу тебя домой.