Самарянка

Отец Платон распрямил спину и, все так же стоя на коленях, обнял Мишку.

— Хороший ты парень. Я поначалу думал, что ты… А ты… Помолись за меня, грешника…

— И ты за меня тоже, отец Платон. Уезжаю я.

Архимандрит быстро взглянул на Мишку.

— Ненадолго, — поняв его, шепотом ответил Мишка. — На родину к матери. Проведать надо, а то волнуется. Смотаюсь туда и назад. А то не дай Бог опять что-нибудь случится.

Он тихо поднялся с колен и, оставив отца Платона, пошел собираться в дорогу.

Когда Мишка вошел к себе, Варфоломей даже не взглянул в его сторону. Он сидел насупленный возле печки и бросал в огонь спичку за спичкой, наблюдая за тем, как они вспыхивают там. Поняв нехорошее настроение своего друга, Мишка подошел сзади и обнял его за плечи.

— Я ж не навсегда, — сказал он ему на самое ухо. — Проведаю своих — и назад. А ты следи за порядком, зверюшек своих прикармливай. Они у тебя смышленые.

В углу под печкой слышалось тихое повизгивание двух волчат, которых Варфоломей нашел в лесу.

— Да, и вот еще что…

Мишка взял лежавшее на столе красивое подарочное издание Евангелия.

— Ты все равно ходишь в деревню. Отнеси эту книгу… Ну, помнишь девчонку, у которой мы печку ладили? Оксана… Отдай ей. Скажи, что от меня…

Потом порылся в пакете с фотографиями и, выбрав одну из них, где он стоял в боевом снаряжении перед походом в горы, вложил между страницами.

— Только не забудь… А я быстренько. Туда — и назад. Даже соскучиться не успеешь.

… За окном показались знакомые места: лес, замерзшая лента Золотоношки, заснеженные поля. Мишка быстро собрался и пошел в тамбур, оставив теплое и уютное купе, в котором он провел почти двое суток пути. Его охватило радостное волнение от близкой встречи с родными, друзьями, которых давно не видел.

Выйдя на перрон, глубоко вдохнул родной воздух. Сейчас он был наполнен разными запахами дневной вокзальной жизни: отапливаемыми вагонами, соседними кафешками, дымящими мангалами, копченой рыбой, торчащей из сумок здешних продавщиц. Мишка вышел на крохотную привокзальную площадь, на ходу обдумывая, как лучше добираться домой, и тут же увидел знакомый серый «опель» своего друга Пашки. Осмотревшись по сторонам, он заметил и его самого, стоящего в каком-то ожидании возле металлических ворот, ведущих на перрон. Мишка незаметно подкрался сзади и стиснул друга в объятиях.

— Ба, равнение на появление! — радостно воскликнул Павел, с удивлением оглядывая Мишку с ног до головы: бородатого, в теплой кожаной куртке, новеньких джинсах и вязаной шапочке на голове. — Ты откуда? С неба, что ль, упал?

— Вроде того, — Мишка тоже был несказанно рад встретить своего земляка.

Они сели в «опель», и Пашка рванул в сторону от вокзала.

— Как чувствовал, что кого-нибудь обязательно встречу, — рассмеялся он, поглядывая на Мишку. — Подбросил тут одних, а потом думаю: дай подожду скорого. Может, приедет кто. Порожняком не хотелось возвращаться. И точно!

Он хлопнул Мишку по плечу.

— Ты куда запропал? Как в воду канул. Ни слуху, ни духу, ни ответа и ни привета. Опять, что ль, по долинам да по взгорьям шла дивизия вперед?

— Ну, вроде того, — Мишка не хотел сразу рассказывать о том, какой неожиданный поворот произошел в его судьбе.

— Гляди, какой бородач важный стал… Ты что, на стороне «Аль-Кайеды»65воевал?

— Нет, против…

Паша включил быструю ритмичную музыку, что еще больше усилило ощущение их быстрой езды.

— Какой-то ты другой стал, Мишаня, — Пашка продолжал время от времени поглядывать на своего бородатого друга. — Даже не пойму, в чем. Но другой…

— Ничего, приеду домой, помоюсь в баньке, попарюсь, побреюсь — и снова прежним стану.

— Да не в бороде дело. А в чем — и сам не пойму. Ты как? Навоевался, спецназовец?

— Аж по самое горло, — рассмеялся Мишка, подкрепив слова энергичным жестом.

Они проехали еще несколько километров, как вдруг Мишка заметил, что они едут в новом направлении. Заметив его удивление, Пашка пояснил:

— Пока ты где-то там воевал, тут такие дела, такие дела начались!

— И что же тут началось, пока я где-то там воевал? — Мишка с удивлением смотрел на совершенно новую, незнакомую ему просторную дорогу.

— Да хотя бы вот ту самую дорогу построили, по какой мы сейчас едем. Теперь не надо давать кругаля, как ездили раньше через все огороды за тридевять земель, а прямехонько мимо монастыря через мост — и дома.

— Как? И мост поставили?

— Не поставили, а построили! Настоящий мост! На века!

— Да, прямо чудеса… И с чего бы это?

— Да с того. Нашлись люди, которые взялись отстраивать наш монастырь, ну и все, что с ним связано: дорогу нормальную провели, мост построили, гостиницу. А другие тут же кабак недалеко пристроили. Да вон, полюбуйся на это соседство, — Пашка кивнул головой вперед. — Справа монастырь, а слева новый кабак. Да еще название какое придумали! «Шепот монаха». На всем готовы делать бабки.