Самарянка

— Как ты там очутилась? — матушка Евпраксия первая пришла в себя. — Мы ждем-ждем, думали, что тебя милиция приехала забирать, а ты от них прячешься.

— Какая милиция? — недоуменно переспросила Ольга, продолжая торчать головой в узком проеме пещеры.

— А такая, — полушепотом ответила монахиня, — какая нынче везде. Приехали двое на милицейской машине и прямым ходом к игуменье.

Ольга сразу почувствовала от такой новости неприятный осадок.

— Да ладно тебе, мать, стращать девчонку, — вступила в разговор и матушка Илария, — мало ли чего они приехали. Праздник скоро, вот и беспокоятся. Служба у них такая. А ты: раз приехали, то, значит, обязательно кого-то забирать. А вдруг нас с тобой, а?

И тихо засмеялась, глядя на Ольгину реакцию. Но той было не до смеха. Ольгу покоробило от одной мысли, что этот приезд, возможно, был связан с ее недавним прошлым.

Она подтянулась на локтях, высунулась по пояс, скинула сумку и приготовилась прыгнуть вниз.

— Милости просим! Давайте я вам помогу, — услышала она мужской голос.

Ольга нагнулась и увидела рядом молодого офицера, а чуть поодаль от него — трех солдат.

— Уж как-нибудь сама, — отстранив руки офицера, Ольга ловко спрыгнула на землю.

— А мы смотрим, ждем, волнуемся, — запричитала матушка Евпраксия, — куда это она запропастилась. И не побоялась одна в пещеру пойти!

— Вот и хорошо, что вход замуруют, и плохо, — задумчиво сказала мать Илария. — Пещеры-то наши святые! Сколько монахов там молились! Эх, нету теперь таких подвижников… Так уж впрямь пусть лучше закроют, чем будут лазать и озорничать. Так-то лучше будет и нам, и всем.

Офицер дал команду приступать к работе. Только сейчас Ольга увидела на дне оврага бронетранспортер — точь-в-точь какой был в тот злополучный день на берегу реки.

— А как же! — заметив удивление, пояснил офицер. — Не на мерседесе ж к вам ехать по мокроте и грязоте?

— Хоть на телеге, — буркнула в ответ Ольга, чувствуя на себе пристальный взгляд. В ответ офицер добродушно рассмеялся:

— Нет, на телеге у вас хорошо получается ездить по воду, а мы своей технике не изменяем.

Ольга взметнула брови и удивленно посмотрела на незнакомца.

— Я сразу догадался, что это именно вы, — тихо сказал он, подойдя ближе. — Среди господ офицеров после одной пикантной истории только и разговоров, что живет в соседнем монастыре одна красавица монашечка, и томит она за высокими стенами свою красу, словно Елена Прекрасная из сказки. Только ту Елену змей проклятый похитил, а с монашечкой вообще загадочная история приключилась. Никто толком не знает: то ли ее кто другой похитил, то ли она сама от кого спряталась…

— Вот что, любезный, — так же тихо оборвала его лирику Ольга, — или вы немедленно начинаете заниматься тем, ради чего сюда приехали, или я обо всем доложу настоятельнице.

— А вот этого делать не надо, — примирительно сказал офицер. — Скажу вам по секрету: когда ваша игуменья приезжает к нам, то ее ждут как генерала — с почетом, уважением и страхом. Причем страха всегда больше. Наш народ хоть и военный, но малость разболтанный, шутников много. Нам бы замполита такого, как ваша настоятельница.

БТР зарычал и медленно стал двигаться к пещере, слегка буксуя на мокром лесном склоне. Солдаты вытащили изнутри тяжелую бронированную плиту и приложили ко входу. Ольга и притихшие монахини не смогли сдержать удивления: она была подогнана идеально.

— Рады стараться, — удовлетворенно сказал офицер. — Наш «кэп», то есть командир полка, лично обо всем распорядился.

Вся работа делалась без перекуров и разговоров. Всем хотелось быстрее управиться и возвратиться к теплу. Наконец, офицер поднялся к намертво приваренной плите, оглядел швы и победно произнес:

— Граждане монахини, можете спать спокойно. Никто сюда больше никогда не влезет. Это я вам гарантирую.

Стукнул в плиту кулаком и добавил:

— Разве что гранатометом прошить можно. А больше ничем: ни кувалдой, ни молотком, ни топором, ни лбом. Ничем!

Все стали собираться в обратную дорогу. Улучив момент, офицер подошел близко к Ольге:

— Может, кому что передать?

— Что именно? — взглянула на него Ольга. — Гостинцев защитникам Отечества?

— Можно гостинчика, а можно и привет с письмецом, записочкой, или даже на словах. Я передам точно по адресу.

— А можно мне вообще уйти отсюда? — Ольга чувствовала нарастающий прилив раздражения.

Офицер посмотрел ей вслед, сплюнул на мокрую землю. Разговора по душам не получилось.

Возвратившись в монастырь, Ольга первым делом пошла доложить о сделанной работе матушке Неониле. Та по-прежнему лежала в постели. По ее изможденному лицу Ольга догадалась, что она борется с очередным приступом и долго разговаривать не сможет.

— Вот и слава Богу, одним соблазном будет меньше, — тихо прошептала она и прикрыла глаза.

Ольга поклонилась и неслышно пошла к двери. Уже взявшись за ручку, она вдруг снова услышала слабый голос матушки:

— Зайди к игуменье, она тебя ждет. Днем искали, но я сказала, что у тебя дела. Кто-то хотел видеть. Иди с Богом.

Матушка Неонила дрожащей рукой перекрестила Ольгу и снова взялась за четки.

13. ГОСТИ