Самарянка

Зал снова постепенно наполнился мягким светом. Публика шумела, ожидая финала: церемонии коронации главного корсара сегодняшнего веселья. Музыка утихла, а голос из-за сцены попросил полной тишины.

Неожиданно свет полностью погас – и в абсолютной темноте резанул поток яркого света. Он прошелся по всему залу и остановился на Мишке, на миг ослепив его, брызнув в глаза миллионами сверкающих разноцветных огоньков.

– Да здравствует король! – под мощный рев зала возгласил выбежавший на сцену «капитан Флинт». – Слава королю!

– Слава!! – зал содрогался от неистовых воплей, криков и оглушительной музыки.

Стриптизерша, танцевавшая до начала шоу, подошла к опешившему от такой неожиданности Мишке и вывела его на залитую светом сцену. «Капитан Флинт» надел на Мишку такую же пиратскую треуголку, в какой был сам: это был пик праздника. То, что королем вечера выбрали именно Мишку, всем пришлось по душе.

Стриптизерша, едва прикрытая прозрачным пеньюаром, вынесла на подносе красочную бутылку «Холодный Яр» и два бокала. «Капитан» понемногу налил в оба и поднял тост:

– Здоровье нашего короля!

– Короли пьют не так, – теперь Мишке хотелось показать всю свою удаль и богатырскую силу. – Еще бутылку! За мой счет!

Когда ее принесли, Мишка резким рывком сорвал крышку и, запрокинув голову, не выпил, а вылил в себя все до последней капли. Одним махом. Подом на еще твердых ногах подошел к самому микрофону и сделал громкую отрыжку, похожую на настоящий звериный рык:

– Всем привет из глубины королевской души!

Такой удали тут не видел никто. Зал ревел и ликовал. Снова раздалась знакомая музыка и Мишка вместе с «капитаном Флинтом» зарычал в микрофон:

– Приятели, смелей разворачивай парус…

При этом он схватил под мышки своих двух новых подруг и стал кружить их на сцене, чем довел зал до полного неистовства.

– Хочу сказать, – стараясь перекричать бесновавшихся гостей, – что завтра в этом зале состоится финал «Турнира гладиаторов». Бои без правил! В полный контакт! Зрелище не слабонервных! Я, главный пират всех времен и народов, даю право нашему королю быть почетным гостем этого кровавого зрелища!

И положил ему в карман куртки красочный пригласительный билет. Но теперь Мишка плохо соображал суть происходящего. Перед глазами все плыло, плясало, сверкало. Он уже не помнил, как добрался до своего столика и заказал еще одну бутылку. Принеся ее, официант засмеялся:

– Я ж говорил, что «штормить» будет сильно. А он не верил!

Мишка ничего не соображал. Он блаженно улыбался, с кем-то обнимался, расцеловывался, кому-то примерял свою «корону». Тем более, он не слышал, как Надя вполголоса обратилась к своей подруге Ладе:

– По-моему, он уже готов. Но на всяк про всяк кинь ему еще парочку. У тебя остались?

Не говоря ни слова, та открыла сумочку и незаметно вытряхнула из маленького пузырька две таблетки и так же незаметно кинула их в стакан Мишке. Когда они растворились, она поднесла стакан к его рту и почти силой вылила туда.

В помутневшем пьяном сознании Мишки проносились обрывки каких-то совершенно несвязанных между собой мыслей, слов и воспоминаний: океанские волны, горящие свечи, колонна бронетранспортеров, шум горной реки, церковное пение… А через несколько минут все это спуталось еще больше, закружилось, завертелось сплошным вихрем – и Мишка провалился в холодную черную бездну.

4. В УЩЕЛЬЕ

...Бой гремел где-то далеко в глубине горного ущелья. Слышались выстрелы гранатометов, «бээмпэшек»[41], беспорядочные автоматные и пулеметные очереди, разрывы гранат. В голове Мишки все эти далекие звуки, вместе с шумом Аргуна18, стремительно рвущегося в долину среди горных валунов и теснин, смешались в один сплошной нервно пульсирующий гул.

Он открыл глаза и первое, что увидел – это нависшая прямо над ним скала, за которую каким-то чудом уцепилось маленькое деревце. Оно держалось ни на чем: впившись в холодный серый камень самыми кончиками своих тонких, но цепких корней.

«Ишь ты, – мелькнуло в голове Мишки, – тоже жить хочет. Что человек, что растение – все равно к жизни тянется».

Какое-то время он продолжал смотреть на это деревце, уже вообще ни о чем не думая. Над скалой неслись низкие серые тучи, но Мишке казалось, что это не тучи, а скала вместе с прилипшим к нему деревцем и самим Мишкой несется в том направлении, откуда гремела канонада.

Наконец, он приподнялся и увидел прямо перед собой страшную картину. Бронетранспортер, на котором они выдвигались на задание, горел на обочине дороги, перевернутый на бок. Десантные люки были открыты, и оттуда вперемежку с языками пламени валил черный едкий дым. Вокруг лежали тела убитых бойцов из его отряда: некоторые из них были уже обуглены от полыхавшего рядом огня. Рядом валялась настроенная на перехват эфира боевиков радиостанция.

– Гу тях ду тхо. Вуш мича бу?[42] – слышался оттуда хриплый голос.

– Ца а цависан! – докладывал ему другой. – Мос ду шу?[43]

– Со 5–ый секторе ву! Чьог во хезаш ву хо! Кхн канал те вала![44] – кричал третий.

Было ясно, что близко идет ожесточенный бой.