Самба

Профессор продолжал, не отрываясь, смотреть в глаза Джинни. Ему хотелось, чтобы она поняла всю серьезность принимаемого ей решения. И отчасти хотелось разделить с ней ответственность за происходящее, как делил всю прошедшую зиму свое одиночество.

В конце концов она отвела взгляд и тихо сказала:

— Я поняла. Не знаю, что я буду чувствовать, когда окажусь там, но сейчас я хочу… Правда, хочу начать все сначала. Мне кажется, это должно быть похоже на второе рождение…

Профессор легко прикоснулся к кончикам пальцев её лежащей на подлокотнике кресла руки. «Если она и в самом деле так считает, может быть, у неё действительно хватит сил выбраться из лап смерти?», — подумал он.

— А вы? — вдруг спросила Джинни, поймав его руку. — Что вы чувствовали, когда вернулись? Тогда, после Битвы?

Снейп удивленно посмотрел на неё.

— Это не то же самое, Джинни, — осторожно сказал он. — Для того чтобы вернуть меня к жизни, не понадобилось никаких сложных магических процедур, только усилия колдомедиков. И моё желание тут было ни при чем…

— Вы так полагаете? — серьезно спросила она. Ей явно очень нравилось думать, что профессор смог выжить потому что сам хотел этого; нравилось верить, что он уже делал что-то подобное тому, что предстояло ей.

Сам Снейп редко вспоминал об этом, и уж подавно ни с кем не обсуждал пережитое им тогда. Но сейчас момент был как нельзя более подходящим. Будничный тон, которым они говорили о жизни и смерти, о возвращении из небытия — прошедшем и предполагаемом — казался сейчас очень уместным и превращал этот странный разговор в почти деловой. Только едва заметное дрожание пальцев Джинни, все ещё сжимавших его руку, выдавало её волнение.

— Не знаю, как насчет второго рождения, — задумчиво сказал Снейп. — но… Когда я пришел в себя после Битвы… когда выяснилось, что война окончена и на мне больше не лежит ответственность за чьи-то жизни, кроме своей собственной… Тогда мне действительно казалось, что я не просто так вернулся с того света; что во всём этом есть какой-то смысл. Мне была дана счастливая возможность попробовать просто жить, без какой-то глобальной цели, вроде победы или расплаты за свои ошибки. По–моему, это достойный повод для возвращения — попробовать начать сначала, оставив в прошлом все сожаления и неудачи. Вряд ли у вас их успело накопиться столько же, сколько у меня на тот момент, но всё же… Может быть, в свете предстоящих событий вы по–другому посмотрите и на то, что произошло между вами и… Гарри, — предположил профессор.

Джинни слегка усмехнулась, заметив, сколько усилий потребовалось Снейпу, чтобы произнести это имя.

— Знаете, я всё же уступила настоятельным просьбам моей родни и встретилась с Гарри, — сказала она, кинув на профессора быстрый взгляд.

— И что? — похоже, он слегка перестарался, пытаясь изобразить безразличие, потому что перед тем, как ответить, Джинни заинтересованно взглянула на него, и ему показалось, что её ответ прозвучал немного кокетливо.

— Мы помирились.

«Так вот откуда такое желание выжить… — подумал профессор, подавив очередной приступ острой неприязни к Поттеру. — Что ж, очень кстати». Если Поттер станет ещё одной ниточкой, которая привяжет Джинни к этой жизни, — лишним это не будет, что бы сам профессор ни думал по этому поводу.

— Мы помирились, но только как старые приятели, — продолжила Джинни. — Я могу понять его как человека, может быть, даже простить, но он стал мне чужим… Когда я его увидела, то даже удивилась, насколько. Знаете, профессор, это так больно… — как-то совершенно по–детски пожаловалась Джинни. — Гарри столько лет был частью моей жизни… Мне бы действительно хотелось простить его по–настоящему и вернуть всё назад, но я просто не могу. Глупое гриффиндорское упрямство… — едва заметно улыбнулась она.

Не зная, что сказать ей в ответ на такую откровенность, профессор с сожалением отпустил её руку, поднялся и принёс из бара бутылку белого вина и два бокала. Пока он вытаскивал пробку и наполнял бокалы, Джинни молча следила за его движениями, не пытаясь продолжить этот ставший слишком откровенным разговор. Видимо, ей тоже была нужна эта пауза.

— За ваше упрямство, — наконец сказал Снейп, протягивая ей наполненный золотистым вином бокал. — Пусть оно окажется сильнее смерти.

— Шанс есть, — копируя профессорский жест, Джинни подняла бровь. — Я ведь гриффиндорка в третьем поколении, а это что-нибудь да значит.

Они ещё довольно долго сидели в гостиной профессора, по молчаливому соглашению больше не затрагивая в разговоре никаких серьезных тем. Когда вино закончилось и камин почти догорел, оказалось, что уже половина первого.

— Мадам Помфри наверняка спит, придётся будить её, чтобы она запечатала мою дверь… — слегка заплетающимся языком сказала Джинни.

— Давайте я сам наложу охранные чары, а утром зайду пораньше, открою дверь и верну вам палочку, — предложил Снейп, подумав, что мисс Уизли немного перебрала и ей не помешает провожатый.