Самба

— Вы ведете себя просто отвратительно, — заметила Джинни. — Марта вчера после общения с вами проплакала почти час. А ведь она чудесная девушка и хороший специалист: это именно она делала вам анестезию. И совершенно не важно, что она несколько полновата. Но вы наверняка поняли, что это её больное место, и не замедлили по нему пройтись. Про Викторию я вообще молчу. Просто не могу понять, чем она вам не угодила. Так что теперь вам, видимо, придется общаться только со мной.

— А у вас что, нет больных мест? — наконец подал голос Снейп.

Джинни пожала плечами.

— Они есть у всех, но вам до них не добраться.

— Да? Тогда просветите меня, почему Поттер на вас до сих пор так и не женился? Кажется, в школе вы были парой… Или вы оказались недостаточно хороши для героя магического мира и звезды квиддича?

Снейп решил, что именно такой вопрос может быть неприятен для этой вызывающе спокойной особы. К тому же, ему и в самом деле это было любопытно.

— Это не ваше дело, сэр, — ответила Джинни. — Но если, ввиду отсутствия собственной личной жизни, вас так интересует чужая, то могу ответить: мы с Гарри не придаем большого значения формальностям.

Джинни перешла к другой руке, а Снейп, взглянув на неё, вдруг заметил, что её лицо осветилось каким-то внутренним светом при одном только упоминании имени Поттера. Профессору сразу же вспомнилась её готовность рискнуть всем, лишь бы достать для Гарри гриффиндорский меч. Он был уверен, что, залезая тогда в директорский кабинет, Джинни думала не о благе всего магического мира, а об одном конкретном юном волшебнике, мерзнущем где-то в холодном лесу. Похоже, с годами эта любовь не померкла.

«Этому мальчишке вечно везет!» — неприязненно подумал Снейп, невольно завидуя Поттеру.

— Ну вот и всё! — Джинни закончила перевязку, произнесла заклинание анестезии и вышла, причем профессору показалось, что перед уходом она бросила взгляд на нетронутую тарелку овсянки, стоявшую на тумбочке рядом с кроватью.

Снейп уже предполагал, что до врачебного обхода его оставят в покое, но минут через десять Джинни вернулась.

— Держите, — сказала она и поставила ему на колени блюдце с пирожками, явно домашней выпечки. — Мама прислала, а я не ем мучного. Гарри в Испании, тренируется перед чемпионатом, так что придется раздать коллегам. Ну и вам заодно.

Не дожидаясь благодарности, она вышла. Мягкий пирог — это не вертлявая ложка, Снейпу без особых усилий удалось взять его даже своими негнущимися пальцами. С наслаждением впиваясь зубами в ароматное тесто, профессор мысленно благодарил хозяйственную Молли и её догадливую дочку, благодаря которым он избежал если не голодной смерти, то как минимум унизительного кормления с ложечки.

А дальше потянулись тоскливые дни выздоровления. Кожа заживала довольно быстро, и хотя его руки по–прежнему были в неровных рубцах, открытых ран на них почти не осталось. Но чувствительность возвращалась крайне медленно. Вскоре Снейп уже снова ел самостоятельно и начал заново учиться обращаться с волшебной палочкой, но о более сложных вещах, таких как письмо или приготовление зелий, говорить не приходилось. Он понял, что если и сможет вернуться к более или менее нормальной жизни, то зелья, скорее всего, навсегда станут для него лишь теорией.

Больничные будни были предсказуемо однообразны. Раз в день приходил с обходом лечащий колдомедик и преувеличенно бодро сообщал, что всё не так плохо, как могло бы быть. Перевязки Снейпу делала Джинни. Она действительно взяла на себя всё общение с профессором, избавив своих коллег от его язвительных замечаний. Мисс Уизли появлялась в его палате гораздо чаще, чем того требовали её прямые обязанности, иногда просто для того, чтобы перекинуться с ним парой слов. Девушка даже пыталась приносить ему книги, но её выбор оставлял желать много лучшего. В конце концов профессор доверил Джинни пароль от своих комнат в Хогвартсе, попросив принести несколько томов из его личной библиотеки и кое–какие необходимые мелочи и взяв клятвенное обещание, что она не прикоснется там ни к чему, кроме названных предметов.

Сперва Снейпа очень удивляла такая забота со стороны бывшей ученицы, однако вскоре он понял, что Джинни не делает для него исключения, относясь ко всем своим пациентам с одинаковым вниманием. Её постоянно волновало, как бы устроить какой-нибудь миссис Ларкинс свидание с любимой кошкой, по которой «бедная старушка так скучает», или дать возможность мистеру Добсону придерживаться своей совершенно безумной диеты.

— Я понимаю, что это глупость, но ему так будет спокойнее, — говорила Джинни, пересказывая Снейпу больничные новости.