Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала

Первым прибежал Тилль, насторожив уши, как заяц. А за ним гиена Буки с поджатым хвостом.

— Вот двое моих лучших слуг, — сказал лев Гайенде своим гостям и придворным. Никто лучше их не умеет разделывать мясо к моему столу. В этом искусстве они почти равны. Однако сегодня решил я избрать наилучшего.

При этих словах Буки приободрилась. Гости и придворные развеселились. Но тут лев Гайенде сказал:

— Пусть будет судьей заяц Лёк! Все знают, как он хитроумен! Вот он и придумает испытание для моих лучших слуг. Я уверен, что Лёк не ошибется.

Когда гиена Буки услышала, что судьей будет заяц Лёк, она очень огорчилась. Но делать было нечего.

Лёк сразу же подозвал к себе гиену. Указал он ей на огромного буйвола, жирного барана и маленькую антилопу и сказал:

— Буки, раздели по справедливости эту добычу между нами тремя: львом, царем зверей, тобою, слугой льва, и мною, бродячим певцом и сказочником.

Буки, не раздумывая, тут же ответила:

— Буйвола я отдам царю, барана возьму себе, а тебе, раз ты самый маленький, я оставлю…

Но закончить она не смогла. Разъяренный лев обрушил на нее свою могучую лапу, гиена с выбитыми зубами отлетела в сторону и залегла в ближних кустах. Ей очень хотелось посмотреть, как выпутается шакал. Потому что следующим заяц подозвал Тилля.

И снова Лёк спросил:

— А как ты разделишь эту добычу между нами? Надеюсь, твой ответ будет умнее!

Бедняга Тилль задрожал перед львом, как лист. Он не мог совладать со своими ушами, хвостом и лапами — все у него тряслось. И голос тоже дрожал, когда он ответил:

— Дядюшка Гайенде, я считаю, что самое лучшее мясо должно достаться тебе. Поэтому я отдам тебе буйвола. Барана пусть съест Лёк, потому что он твой гость. А уж мне пусть останется самая малая добыча — антилопа.

Но едва он успел договорить, львиная лапа обрушилась на него, и бедняга шакал полетел в кусты, оставив одно ухо у ног зайца.

— Хорошенькие у меня слуги! — взревел лев Гайенде. — Надеюсь, хоть ты, Лёк, рассудишь по справедливости и скажешь, как следует разделить добычу!

Этого заяц Лёк совсем не ожидал! Осторожно подскакал он ко льву, сел на задние лапы и задумался.

Гиена Буки и шакал Тилль в кустах уже хихикали от радости.

— Вот сейчас и ему достанется! — шушукались они. — Не одним нам страдать. Хорошо бы, заяц лишился сразу обоих ушей!

Но зайца недаром считают хитроумным! Он хитер и умен! И быстро соображает. Поклонился заяц льву и сказал:

— Дядюшка Гайенде, мой добрый царь! Я полагаю, что буйвол должен достаться тебе, потому что ты самый знатный из всех зверей. И барана я тоже отдаю тебе, потому что ты самый могучий из всех зверей джунглей и саванны. И аптилопу я оставляю тебе, потому что ты самый добрый и справедливый из всех правителей.

Гайенде поднял голову, обрадованный и счастливый.

— Ты лучше всех моих слуг, — сказал он зайцу. — Но скажи мне, кто тебя обучил этой мудрости? Кто научил тебя так хорошо делить мясо?

И тогда заяц Лёк поклонился и ответил:

— Два учителя учили меня этой мудрости, о повелитель зверей! Имя им — зубы гиены Буки и ухо шакала Тилля.

Царь зверей Гайенде расхохотался от всей души.

Когда у гиены Буки выросли зубы и когда у шакала Тилля снова отросло ухо, нам неизвестно.

Но с тех пор в саванне шакал вечно дрожит и боится за свою шкуру, а гиена Буки все хихикает, хоть и невесело, все надеется, что лев Гайенде обрушит свою лапу на хитрого зайца Лёка.

Но Лёк никому не дает повода причинить вред его драгоценным длинным ушам.

Буки, Лёк и ученый осел

Было время, когда все сенегальцы делились на касты. У каждой касты — свои обычаи и свои табу, одним можно то, другим это, одним нельзя это, зато можно то. И обычаи эти сохранились до наших дней. Не в прежней, конечно, строгости, но сохранились.

Особенно повезло или особенно не повезло — с какой стороны посмотреть! — лаобэнам.

Лаобэны — потомственные мастера, изготовляющие всевозможные изделия из дерева. Не плотники, не столяры — мастера. Они рубят деревья, распиливают, колют, вытесывают ручки для мотыг, песты и ступки, табуретки и столики для еды, маски и статуэтки, словом, все, что делают из дерева. Такая уж у них работа.

И потому нет в Сенегале ни одной семьи, которая бы не обращалась к лаобэнам.

Живут лаобэны на лесных опушках и слывут людьми добрыми, тихими и миролюбивыми.

Чего же удивляться, что Буки, подлая гиена Буки, пожирательница падали, решила однажды поживиться за счет мирных лаобэнов.

Конечно, не за счет самих лаобэнов! К ним она не могла бы и подступиться! Ей-то хорошо было известно, какие у них сильные руки и какие острые топоры!

Гиена Буки решила поживиться верными спутниками лаобэнов — серыми осликами.

Серые ослики — самые милые из ослов. Они совсем маленькие, с перламутрово-серой шкурой и черной блестящей полоской на крупе. Безропотно и доверчиво носят они и срубленные сучья, и готовые изделия. А по дороге, — кто знает? — наверное, тихо разговаривают с хозяевами.