Самба на острове невезения. Том 1. Таинственное животное

Я не стала дожидаться ответа, мне просто безумно хотелось выговориться, поднялась, накинула на пижаму халат и пошлепала по общему коридору в общую же ванную. Дойдя до нее, наткнулась на запертую дверь и звук льющейся воды. Сверилась сперва с расписанием на стене: «С 10:12 до 10:24 – Образцова», затем с часами – 10:13. Уже мое время! Ладно, подождем.

Пока ванна захвачена оккупантами, вкратце расскажу конец ужасного вчерашнего дня.

– Рахат Лукумидзе! – гордо представился этот пингвин. – Можно просто Рашик!

– Рашик-Парашик, – вполголоса пробормотала я, сидящая на табурете.

Совершавшая две минуты назад свой виртуозный полет в небытие, я была поймана Рашиком и бережно усажена на сиденье, где и пришла в себя, чему поспособствовало помещение моего лица во влажную среду. Открывая глаза и ощущая мокроту, стекающую по щекам и носу, я, наивная, была уверена, что добрый самаритянин Рахат так быстро сбегал на кухню за водой и брызнул на меня. Оказалось, все куда хуже: Лукумидзе на меня попросту плюнул. Не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле слова. И правда, зачем куда-то бегать, когда рот и так полон бодрящей жидкости? И постарался на славу, уж плюнул – так плюнул, от души, так, что будущая партнерша по танцам мгновенно пришла в себя.

И теперь, после всего, он с ласковой улыбкой представился даме! Умереть не встать.

Я и впрямь не встала, так и осталась сидеть на табуретке. Только попросила:

– Принесите чем-нибудь вытереться!

– Щто? – не понял иноземец.

– Салфетки! Платки! Что угодно! – начала я тихо бушевать, хотя по жизни являюсь человеком уравновешенным и толерантным. Вот до чего воспитанных людей доводит южная горная непосредственность.

До абрека таки дошло, в чем соль проблемы. Он подошел ко мне вплотную и вытер мне лицо рукавом своей кожаной куртки, едва при этих грубых действиях напрочь не оторвав мне нос.

– Такь чисто? – вкрадчиво осведомился он.

– Чище не бывает, спасибо, – кивнула я и перешла к делу: – Вы знаете, какие испытания входят в конкурс?

– Знаю! Самба! – Говоря это слово, кавказец красочно отставил руку в сторону и куда-то вверх и дважды притопнул ногой.

– Что? Какая самба, вы в своем уме? На этой неделе мы стреляем из лука и бегаем с препятствиями. И у вас есть всего два дня, чтобы меня этому обучить. Может, вам стоит отказаться?

– Отказ? Неть, щто ты, такой девушк, я не могу отказ!

«Такой девушк» хмуро почесал нос и предпринял еще одну попытку достучаться до возможно имеющегося интеллекта:

– Вы уверены, что умеете стрелять из лука? Поймите, мне нельзя проиграть, – понизила я голос до заговорщицкого шепота. – Я должна остаться в проекте во что бы то ни стало!

– Конечн, понять! Какь не понять? Мы будем стрелять – паф-паф! – живописно показал он пальцами, как именно мы будем стрелять, и добавил: – а после – с-самба! – как положено, поднял руку и притопнул отставленной в сторону ногой.

– Какая еще самба? Не будет никакой самбы!

На глаза туземца навернулись слезы:

– Нэ будет самба? Как так – нэ будет самба?! Такой красывый девушк должен танцеват самба! Слющай, ты, выходы за меня, а? – И так семнадцать раз подряд. Откашлявшись, я сказала ему, что он как минимум рухнул с дуба. – С какого-такого дуба? Такь мы будем тренироваться или нет? – Я хлопнула себя по лицу. Итак, мне ничего не остается, как тренироваться с золотозубым чихуахуа. Ладно, получит у меня Григорий записочку завтра! Главное, продержаться это соревнование, а там, может, дадут кого другого. На танцы-то. Так что я лаконично кивнула. А что мне оставалось? – Отлично! – причмокнул он, довольный. – В какой час завтра приходить?

Я нашла пробел в стадионном распорядке – завтра (то есть уже сегодня) после обеда учится стрелять только неизвестный мне пока Святослав Сергеевич (так сказала всезнающая Кира) – и тут же его восполнила своим именем. Рахат дал зарок явиться строго в назначенный срок – в три часа пополудни.

Завершился день скучно: я читала книгу, лежа на кровати, а Кира что-то мне рассказывала, вовсе не заботясь о том, слушает ее собеседница или нет, что было мне весьма на руку, потому как я и не думала ее слушать.

10:21. На умывание и чистку зубов у меня осталось всего три минуты. Конечно, успеть можно, но почему я должна жертвовать свое личное время… кстати, кому?

Список, вывешенный на стену, бесхитростно заявил: «с 10:00 до 10:12 – Кислякова». Настя! Ну все понятно.

Я стала барабанить в дверь.

Глухо, как в танке. Только льется вода.

– Настя, уснула, что ли? Вылезай оттуда!

Пауза. Затем тянучее:

– Ща-а.

– Что ща? Ты там с десяти!

Опять пауза. Звук полоскания. Наконец:

– А скока уже?

– Уже две минуты до окончания моего времени! Представь, мне тоже надо умыться!

– Ну ща.

«Ну ща» длилось ровно три минуты. И вот девушка выползла в коридор с полотенцем на голове.

– Ты чего так долго?

– Голову мыла, – по-простецки сообщила она, показывая на макушку, – видишь?