— Нет, — покачал он головой, так, точно до этого размышлял о чем-то сокровенном, но теперь сделал окончательный вывод либо принял окончательное решение. — Однозначно. Я здесь не за этим. Изгаляться перед камерами и учить какие-то номера на потеху публике, чтобы срубить немножко бабла и сомнительной славы, не по мне. У меня достаточно денег. И всяческие шоу я ненавижу.
— Ты ненавидишь шоу? — сглотнув, переспросила я, уже понимая, что продолжать эту странную тренировку я не желаю. Что-то случилось, что-то где-то переключилось, и все пошло не так. Он не должен был это говорить. Он единственный, кто не должен был…
Я отстранилась.
— В чем дело? Что с тобой? — проявил он беспокойство.
Я вгляделась в лицо человека, стоящего напротив. Выражение встревоженное и заботливое. Правда волнуется за меня. Может, я ошиблась? Может, я зря?
— Ничего. Просто пора возвращаться.
— Ты обиделась на меня? Я ничего такого не сказал. Просто согласись, что нормальные, образованные, развитые люди не станут смотреть такую фигню…
— Нет, нет, я не про это. Я замерзла, вот что.
Ветер усилился, как всегда бывает, когда тихое утро заканчивается, и начинается наполненный эмоциями день, и пальцы ввиду отсутствия перчаток уже покраснели от холода. В иное время я бы их уже не чувствовала, но теплота Лешиных рук не давала мне пропасть совсем. Однако и нос начал шмыгать, а слезящиеся от ветра глаза уставились в затянутое приползшей откуда-то с северо-запада огромной ленивой тучей небо, и уста сообщили:
— Мне нужно в помещение, иначе я снова затемпературю.
— А ты болела? — удивился парень.
— Да. Перед шоу у меня была простуда. Но Рашик вылечил. — Вспомнив чудо-микстуру, я хихикнула. — Однако повторно пройти через его лечение я не желаю, отнюдь!
— Хорошо, пойдем.
Он взял мою ладонь в свою и до самого дома не отпускал.
Я проспала. Не могу понять, что произошло. Точно помню, что проверила активность будильника перед тем, как лечь. Он изнывал от желания зазвонить в десять утра. Однако я проснулась от шума хлопающих дверей, а это означало, что уже одиннадцать, и к нам явились третьи лица — стилисты, визажисты, парикмахеры… Когда же я отучу себя быть совой и стану жаворонком? Впрочем, не так, полноценной совой я также не являюсь, потому что не люблю слишком поздно ложиться. Короче, я просто соня.
Соня почапала в ванную, но была перехвачена предусмотрительной девушкой-стилистом, которая так рявкнула «некогда!», что я не была готова ей перечить, ни в этом вопросе, ни вообще когда-либо еще в будущем.
Оставшись без завтрака и почищенных зубов (ничего, когда-нибудь же уйдут они из квартиры, эти пиявки, вот и почищу), я бросилась рассказывать о своем образе и демонстрировать наряд. «Бросилась» в кавычках, конечно, то есть я должна была броситься, но я лишь тупо моргала глазенками, стоя перед ними всеми, и сперва мычала, а затем лишь изредка вставляла какие-то слова или же качала в ту или иную сторону головой. Наконец они поняли, о чем им толкует невыспавшийся и оттого туговатый на соображалку конкурсант, и одобрительно закивали.
— Лечить на кушетке, прямо во время танца — это изумительно! Отлично придумано! Браво! — расщедрился на похвалу высокий мужчина в очках, мне стало дико неудобно и захотелось раскрыть тайну, что это вовсе не моя идея, но я вовремя поймала взгляд Киры и ее движение головой: нет. Нет так нет.
— Одевайся! — кинула мне девушка в лицо мое же платье. Ай-яй-яй, как это невежливо…
Зевнув пару раз, я потопала в ванную, с удовлетворением подумывая о том, что как раз, прикрываясь сборами, можно будет быстренько умыться и почистить зубы.
Мой замысел удался. Правда, под конец она начала уже стучать в дверь и вопить «Сколько можно собираться?!», но тут я резво выскочила. И она… обомлела. И еще несколько человек, находившихся в тот момент в коридоре.
— Что? Что-то не так? — испугалась я, так как они все стояли, разинув рты.
— Нет-нет! Это превосходно! Кто помог вам выбрать этот наряд? — проснулся в помощнице профессиональный интерес.
— Мне? — Я возгордилась собой и, глянув в большое зеркало, стоящее в коридоре, поняла, что зарделась, прям как спелая вишня. — Мой тренер! Ну и сама, конечно!
— Хороший тренер, — хихикнула шустрая девушка. — Стало быть, мне здесь больше делать нечего. Если хотите, ваш общий визажист наложит качественный макияж. А я пошла. Пока!
Услышав шум, в коридоре показались все участники. Среди прочих улыбающихся и довольных лиц я отчетливо увидела одно завистливо-негодующее — Настино. Ну конечно, в кои-то веки на первом плане, в свете софитов — я! Я, а не она.