Самец взъерошенный

— Меня вызывала трибун, – сообщила вечером. – Сказала, что в ноны турма свободна службы и пожелала хорошо отпраздновать. Девочки в ответ на расспросы хихикают. Ты что затеял?

— Решил собрать всех и вспомнить пережитое, – прикинулся я. – А то как-то скучно. Да и парней давно не видел.

— Их отпустят из храма? – уточнила Вита.

— Помпония позаботилась.

— С чего это? – насторожилась моя хвостатенькая.

— Попросил, – признался я. – Помпония на празднике будет. Не возражаешь?

Вита пожала плечами.

— Занимайся! – согласилась. – Я рада, что ты догадался.

В день торжества мы, как обычно, позавтракали, и вышли в перистиль, где слуги Помпонии устанавливали столы и лавки.

— Здесь празднуем? – удивилась Вита.

— В доме не поместимся.

Вита, подумав, кивнула. Прибежавшая Аманда сообщила, что прибыли гости.

— Надо переодеться! – заволновалась Вита.

Я отвел ее в спальню, и торжественно извлек из сундука наряд.

— Вот!

— Это мне подарок? – обрадовалась Виталия, накинув тунику из прозрачного виссона и разглядывая паллу. – Почему она красная?

— У вас так принято, – пояснил я.

Вита заколебалась, и я, чтобы не тянуть время, сам принялся ее одевать. Накинул паллу, после чего завязал пояски. Финальным аккордом стало покрывало, водруженное Вите на голову. Как это должно выглядеть на церемонии, меня просветила Помпония. Присев, я обул Вите сандалии. Процесс одевания ей понравился, она успокоилась и перестала спрашивать. Накинув тунику, я взял Виту за руку и вывел в атриум.

Наше появление встретили аплодисментами и воплями – «кошек», естественно. Посреди атриума красовался мраморный стол, гости и официальные лица, правильнее сказать, лицо, толпились с противоположной стороны. Вита изумленно покосилась на меня, но я, не объясняя, подтащил ее ближе. Сухонькая старушка – нотариус, достала из сумки и разложила на столе пергамент, заостренную камышинку и чернильницу.

— Мы собрались здесь, – объявила торжественно, – чтобы стать свидетелями заключения брака между пришлым по имени Игрр Офсяникофф, – старушка с трудом выговорила мою фамилию, – и старшим декурионом алы «диких» кошек Виталией Руф.

Ладошка Виты в моей руке задрожала.

— Пришлый Игрр, произнеси положенные слова.

— Беру тебя, Виталия, в жены. Куда я Гай, туда и ты, Гайя!

— Теперь ты, декурион.

Вита панически глянула на меня.

— Просто повтори! – шепнул я.

— Беру тебя, Игрр, в мужья. Куда ты, Гай, туда и я, Гайя! – дрожащим голоском произнесла она.

— Все слышали? – обернулась нотариус к гостям. Те закивали.

— Удостоверяю это своей подписью.

Нотариус вывела имя на документе и приложила печать. Затем свернула пергамент и протянула мне.

Как просветила Помпония, заключение брака в Роме не предполагало выдачу свидетельства, но я настоял. Жизнь показала, лишним не будет. Сама процедура оказалась до безобразия проста: сказал нужные слова при свидетелях – и ты муж. Правда, в древности еще ездили в храм, закалывали животное, и по внутренностям определяли перспективы супружества. Это действо я решительно отверг – нафиг, нафиг! В такой день смотреть, как копаются в кишках? Помпония не настаивала. Как выяснилось, ритуальным потрошительством занимались жрецы – гаруспики, а те сгинули в мор.

— Прошу всех к столу! – объявил я, пряча документ…

— Я тебе этого никогда не прощу! – сердито шепнула мне Вита уже в перистиле. – Почему не предупредил?

— А чтобы ты сделала? – заинтересовался я. – Отказалась бы?

— Нет, конечно, – вздохнула она. – Но хотя бы подготовилась.

«Ага! – подумал он. – Замучила бы меня примерками, вопросами, как смотрится наряд, страхами, что на церемонии будет выглядеть недостаточно красивой. Невесты накануне свадьбы сходят с ума. Лучше как в омут!» Угрозы Виталии я нисколько не испугался.

Дальнейшее пошло без заминок. «Кошки» поднесли начальнице богато украшенную колыбель, сопроводив подарок скабрезными комментариями. Олег вручил мне мешочек со звякнувшим содержимым.

— От нас с парнями! – сказал, пожимая руку.

Я поблагодарил, и свадьба началась. Загудели свирели, ударили тимпаны. Готовясь к торжеству, я попросил Помпонию прислать музыкантов заранее и заставил их выучить одну мелодию. «Я собираюсь дождаться твоей свадьбы, – говорила мне тетка. – Хочу видеть, как ты с молодой женой закружишься в вальсе, как Наташа Ростова с Болконским».

Тетка говорила это, зная, что умирает. Сама врач, она не испытывала иллюзий по поводу назначенного курса химиотерапии. Просто хотела меня ободрить…

После того, как отзвучали первые тосты, и гости утолили первый голод, я вывел Виталию из-за стола. Кивнул музыкантам. Протяжный звук свирели заставил всех стихнуть. Свирель поддержала лира. Я, подражая актеру Тихонову из фильма «Война и мир», заложил левую руку за спину, а правой обнял Виту за талию. Она, догадавшись, поддернула левой рукой подол паллы, и мы сначала медленно, а затем, все ускоряясь, закружились вокруг бассейна. Вита двигалась уверенно и, не отрываясь, смотрела на меня.