Сами мы не местные

И я выкладываю, как на духу, всё с того момента, как увидела на склоне котёнка, и до исчезновения Ирлика минуту назад. Все попытки не рассказывать то, чему присутствующие и так были свидетелями, проваливаются с треском, слова из меня так и прут. Некоторых я, кажется, и не знала до этого рассказа. Не удивительно, что наш духовник вынужден молчать, если в его голосе такая сила. Когда я объясняю, как получилось, что оказалась на короткой ноге с Ирликом, Алтонгирела немного отпускает, да и Старейшина перестаёт смотреть на меня так напряжённо. В конце он только задумчиво качает головой.

— М-да-а-а, — протягивает Алтонгирел, когда я наконец иссякаю. — А я уж чуть не решил, что ты и правда… — он откашливается и принимает независимый вид. Азамат, который с интересом слушал мой рассказ, хитро улыбается.

— Хотите сказать, что такого поворота событий вы не предвидели? — спрашивает он у обоих духовников.

— Вот уж нет, — с душой выпаливает Алтонгирел, а потом осторожно косится на Ажгдийдимидина. Тот кивает, и Алтоша продолжает:

— Мы знали, что участие Лизы необходимо для победы, но не знали, что именно она должна сделать. Потому и оставили Старейшину Унгуца, чтобы он за ней присмотрел и подтолкнул в нужный момент. Но Ирлик-хон и без нас взял своё.

— Ты думаешь, он заворожил котёнка? — с интересом спрашивает Азамат.

Алтонгирел пожимает плечами, а Старейшина помахивает ладонью, дескать, почему бы и нет.

— Ну, — вставляю я, — он говорил, что не мог оттуда сниться никому. Думаете, ворожить всё-таки мог?

Алтонгирел вопросительно оборачивается к Старейшине, тот неохотно извлекает из-за пазухи блокнот и черкает на нём: «В заклятьях богов часто бывают бреши и лазейки. Возможно, ворожить на котятах он мог».

— Надеюсь, что с тем котёнком ничего не случилось, а то я этому Ирлику… — заносчиво начинаю я, но Старейшина затыкает меня испепеляющим взглядом.

Азамат наконец отпускает меня и сладко потягивается.

— Эхх, стар я становлюсь для таких приключений. Устаю сильно…

— Да ты перенервничал, — успокаивает его Алтонгирел. — Тебе как Арон вчера позвонил, что Лиза пропала, ты ж не в себе был всё это время. Хоть я тебе и говорил, между прочим, что мы ожидали чего-то в таком духе.

— Арон вообще хорош, — фыркаю я. — Думать же надо. Мало ли, что я пропала. Всё равно понятно ведь, что раньше, чем война кончится, Азамат просто не сможет меня искать. Нет, вот надо человеку нервы трепать. Могли ведь и проиграть из-за этого.

— Да ладно, Лиза, не злись на него, — устало просит Азамат. — Он привык чуть что ко мне за советом бежать, а тут такое дело…

— Ну ага, и за пятнадцать лет не отвык. Смотри у меня, я тебе не дам так ребёнка воспитать, чтобы чуть что к папе!

— Да, кстати, — оживляется Алтонгирел. — Так вот, что вы от меня так дружно скрывали. Можно узнать, почему? — он нацеливает убийственный взгляд на Азамата. Тот пожимает плечами.

— Это я его попросила, — говорю.

— Не сомневаюсь, — едко отвечает Алтоша. — И что же такого тайного в беременности, что духовнику сказать нельзя? Стыдишься, что ли?

— Да пошёл ты, — хихикаю я. — Просто ты и так нас всё время доставал идиотскими советами, а я как представила, что будет, если ты узнаешь о беременности… В общем, попросила Азамата ради твоей безопасности помолчать, а то, знаешь, беременные женщины вспыльчивы, могла и покалечить ненароком… — я многозначительно подмигиваю.

Старейшина Ажгдийдимидин давится смехом: видимо, смеяться ему тоже не положено, но очень хочется. Алтоша краснеет.

— Я ненадолго на Муданге, — сообщает он Азамату обвинительным тоном. — Прослежу, чтобы в праздники всё хорошо прошло, и снова улечу с наёмниками.

— Ты просто хочешь хорошо поесть и музыку послушать, — сонно отвечает Азамат. — А наёмников тебе ещё поискать придётся, сейчас многие останутся, кто раньше летал, а кто и полетит, то не скоро.

— Посмотрел бы, на что у тебя жена похожа, — мстительно говорит Алтоша. — А вам сейчас перед Советом Старейшин представать.

— По-моему, присутствующий Старейшина ничего не имеет против моего вида, — парирую я.

Наш духовник слегка сдвигает брови и принимается выводить свой комментарий на листке блокнота: «Светские Старейшины, в отличие от меня, обращают внимание на то, во что одета женщина. Мы зайдём к моей сестре, у неё найдётся на тебя платье».

— Спасибо, — киваю, прочитав. Интересно, какая у Старейшины сестра. — А у меня дома ничего не осталось разве? — спрашиваю Азамата. — Я хочу сказать, я дома переодеться не могу?

Азамат тяжело вздыхает.

— Мой дом сожгли тем же вечером. Хорошо, что Ирнчин успел выпустить коня.

— Ох ёлки… — меня пришибает новостью. — Как хорошо, что Арон всё забрал… Слушай, я же не спросила, а много народа погибло?

— Я знаю о троих, — отвечает Азамат. — Один был у нас дома, но я не уверен, что ты его запомнила. Такой седой…

— Который глупости говорил?

— Хм, ну да, наверное.

— А остальные двое?

— А, то были не мои ребята, ты их не видела. Как у тебя-то там, на Доле? Я звонил Арону, пока ты спала, но не спросил.