Сами мы не местные

Ориву он привёл к нам домой без предупреждения на следующий день после боёв. Азамат был на заднем дворе и разделывал ягнёнка, так что дверь открыла я, по уши в тесте и с капустным ножом наперевес. О том, как у них положено встречать гостей, у меня были довольно смутные представления, так что я решила по крайней мере не врать. Здрасьте, говорю, гости дорогие, если часок посидите на диванчике, то как раз дождётесь обеда. Унгуц чуть с крыльца не рухнул, так хохотал, а Орива вытаращила на меня огромные сияющие глаза и выпалила, что будет абсолютно счастлива, если я возьму её в обучение. Я говорю, это замечательно, но давайте вы в дом войдёте, чаю попьёте, а потом уже будем важные дела обсуждать. Дедуля Унгуц в своей любимой манере покудахтал про «ишь ты деловая» и «врасплох не застанешь». Они вошли, расселись, я им чаю сообразила и обратно на кухню втянулась плюшки лепить. Кухня у нас к гостиной впритык, так что я вроде бы и не ушла никуда, и разговор могу поддерживать, насколько я вообще могу поддерживать разговор на муданжском. И вот, Старейшина Унгуц принимается у меня выяснять.

Ты, говорит, роды принимать умеешь?

Умею, говорю. Двадцать два раза принимала.

Он косится на меня сквозь дверной проём, ворчит, что-то мало, дескать, обычно повитухи к моим годам уже на вторую сотню заходят.

Так, дедуль, говорю, у меня профиль другой. Уметь-то я умею, но зарабатываю обычно тем, что режу — и для большей наглядности ножиком ему машу.

Он всё смеётся. Сколько ты, спрашивает, училась?

Я говорю, в двенадцать лет начала, в восемнадцать меня к первому больному пустили, потом ещё три года под присмотром работала, а потом ещё семь лет без присмотра.

Смотрю, Орива малость приуныла. Поясняю, что годы земные почти вдвое короче. Потом они некоторое время пересчитывают… Это соотношение календарей меня просто убивает, кстати. Я до сих пор живу по земному, иначе рехнусь. Недель у них вообще нет, а месяцевпочти двадцать два, причём это «почти» каждый год меняется. Они ведь честно считают свои месяцы по лунным циклам, а лун-то три… В общем, я только знаю, что муданжский месяц примерно равен земному плюс-минус два дня, а от Белого дня отсчитывают новый год и, соответственно, новый месяц. Азамат сделал мне какое-то мудрёное хронометрическое устройство, где надо крутить круги, но я всё время забываю, как им пользоваться. Тогда он мне написал программку, в которую можно ввести земную дату и получить муданжскую или наоборот. Эту драгоценность я залила в мобильник, на чём моё календарное образование и закончилось.

В общем, пока гости считали годы, пришёл Азамат и застыл в дверях веранды, как памятник самому себе.

Здравствуйте, говорит, Старейшина Унгуц, а что же вы не предупредили?

Старейшина хихикает и говорит, да я хотел предупредить, а твоя супруга нас сразу за чай усадила, что ж мы, возражать будем?

Оказывается, у них если хочешь к кому-то в гости прийти, надо заранее лично явиться и попроситься. По телефону или через Сеть предупредить нельзя, это невежливо, обязательно самому прийти. Вот если к себе кого-то зовёшь, то это и по телефону можно. Ну так кто ж их знал?

Впрочем, из всех нас неудобно было только Азамату, который предпочёл бы к приходу гостей в доме прибраться. Ну да ничего, пускай привыкает. Я и порядок — вещи плохо совместимые в одном доме. А Старейшина Унгуц всё хихикал и намекал, что всё ещё неплохо обернулось, а то я ведь могла непрошенных гостей и вовсе на порог не пустить. Да и когда бы им ещё довелось земных плюшек попробовать?

По итогам обеда было решено, что Орива будет и дальше работать в «Щедром хозяине», потому что на обучение уйдёт много лет, а жить на что-то надо. Я же постараюсь первым делом обучить её всему, связанному с родами, а уж потом, если мы обе захотим, перейти к прочим областям. Меня это тоже устраивало. Когда-то ведь и самой рожать придётся, и лучше чтобы под рукой была акушерка, которой можно доверять. Ещё мы решили, что платить за обучение она мне не будет, потому что я пока не настолько хорошо владею языком, чтобы полноценно преподавать, но зато она будет бесплатно мне ассистировать, когда я буду кого-нибудь лечить. Насколько я поняла, это на Муданге нормальная практика для индивидуальных учеников.