Сами мы не местные

Я хотела было спросить, почему небо, а не воздух, но вспомнила, что в муданжском это почти одно и то же слово. То ли я не расслышала, то ли разницы нет. У меня есть более насущный вопрос.

– А как это с цветами соотносится? Вода синяя, а дальше?

– Вода синяя или зеленая, это зависит от того, с чем она сочетается. Небо синее, белое или желтое. Поэтому если у тебя небо и вода, то их надо красить по-разному. Земля зеленая или коричневая. Огонь желтый или оранжевый.

– А красный?

– А это люди.

– Они тоже стихия?

– Да нет, какая из людей стихия, они же везде… Просто люди. Красным можно что угодно красить, получится просто смысловое выделение, дескать, тебе вот это важно. Только учти, что красные нитки, которые у нас делают, быстро выцветают, их надо подновлять, так что лучше не усердствовать.

Хм! А кто сказал, что я должна вышивать муданжскими нитками? На Земле-то уж научились делать стойкие красители. Ладно, пока надо освоиться с техникой, а там уже буду переделывать под себя. Я зарисовываю себе этот и еще несколько согласованных с Азаматом простых узоров, после чего мы откладываем книжки и переходим к занятию, более соответствующему нашему положению. А потом мне всю ночь снится верховая езда по пересеченной местности.

На следующий день Азамат, как и обещал, отводит меня в магазин. Это первый муданжский магазин, в котором я оказалась, и мне, конечно, интересно.

Мы звоним в домофон у калитки небольшого опрятного домика, и нам открывают без вопросов. Витриной этому заведению служат два больших верандных окна и резная вывеска над дверью «Козьи, овечьи, оленьи».

– Козьи – что? – немедленно спрашиваю я.

– Шкуры. Ребята, которые работают по коже и шерсти, обычно ленятся уточнять.

Мы заходим по крутому крыльцу внутрь. На веранде очень светло, и не только из-за больших окон. В потолке светятся десятка полтора маленьких экономных лампочек, так что теней нет вообще и все мотки шерсти сияют чистым цветом. А их тут… Собственно, половина веранды заставлена стеклянными этажерками, на которых разложены стандартные мотки. Пастельных цветов довольно мало, все сочное, чистое и яркое. Правая половина веранды увешана изделиями из кожи – обувью, куртками, какими-то ковриками с резными орнаментами, всевозможными чехлами, поясами, хайратниками…

В тот же момент, как мы вошли, навстречу нам из глубины дома вышел хозяин. Он не слишком высокий, зато в плечах пошире Азамата, с огромными ручищами – закатанные рукава вот-вот лопнут.

– Чего желаете? – осведомляется он с крокодильей улыбочкой.

– Ниток для гобелена, – отвечает за меня Азамат, потому что я несколько замешкалась при виде этого Кинг-Конга.

– Эт легко. – Он делает широкий жест правой лапищей, едва не снеся пару этажерок. – Вот тут у нас гобеленные живут. Смотрите-берите, чистый цвет, запаха нет, весь дом одет.

Мне становится немного смешно. На Муданге вообще часто появляется ощущение, что участвуешь в юмористической инсценировке народной сказки.

Нитки у него и правда изумительно красивые. Мягкая овечья шерсть поблескивает в ярком свете, от пестроты кружится голова. Я, конечно, набираю вагон этого дела, а потом до кучи еще прихватываю пару поясов и сапоги. Еще в отдельной витринке у него насыпано немножко цветного бисера, но очень уж дорого. У меня, конечно, найдется и на него, а у Азамата и подавно, но что ж такие бешеные деньги платить, если можно попросить маму прислать мои залежи, которые у меня еще в школьные годы скопились?

Азамат как-то тоскливо косится на куртки, но ничего не берет.

– О чем задумался? – спрашиваю его, пока счастливый торговец упаковывает мне товар. – Куртку хочешь?

– Да хотеть-то хочу… – протягивает он, подходя поближе к предмету вожделений.

Я никак не могу понять, что его смущает. Обошел два раза, пощупал подкладку, подергал швы. По-моему, даже если эта штука не идеально сделана, тут за одну красоту заплатить не жалко. Темно-коричневая кожа с выдавленными растительными узорами, да и покрой такой изящный… Видимо, Азамат приходит к тому же выводу, потому что внезапно с видом отчаянной решимости подзывает меня.

– Лиза, слушай, можно тебя попросить об одолжении?

Я таращу глаза.

– Ты меня можешь просто попросить, без одолжения.

Он вздыхает и снимает куртку с крюка, чтобы показать мне поближе.

– Понимаешь, у нас ведь не принято покупать одежду, сшитую вручную. Но мастеров по коже не так много, а спрос на изделия очень большой. Поэтому кожаную одежду все-таки продают, но как бы недоделанную. Вот тут, видишь? По рукавам и спереди такие сеточки вставлены? Это чтобы вышить узор, не протыкая кожи. Так вот… Ужасно неловко о таком просить, но тебе ведь неоткуда узнать об этих тонкостях…

И стоит с ноги на ногу переминается. Я фыркаю.

– Ну конечно я тебе вышью! Тут делов-то на два вечера. И вообще, не стесняйся, а то я могу еще десять лет не узнать, что тебе чего-то такого хочется.