Саммерленд, или Летомир

— Стану я на них чары тратить. Райдаутам все одно никто не поверит. Они и сами-то себе не верят.

— Значит, тебя всякий может видеть? Если ты не защитишься чарами?

Клевер досадливо вздохнул.

— Ты что ж, не читаешь ничего? Нынешние дети, я гляжу, вовсе книг не читают?

— Я читаю!

— И все-таки не знаешь, кто нас может видеть, а кто нет?

— Вас видят только те, кто в вас верит.

— Он самый и есть! — воскликнула тут бабушка Шамбло. — Голехонький, как лягушка!

— Голый! Голый! — подхватили ребятишки.

— Ступайте-ка в дом смотреть телевизор, — сказала им бабушка Шамбло, но они и с места не сдвинулись. Тогда она сделала вид, что снимает свои глухие темные очки, и ребятишки с визгом убежали туда, откуда явились. Никто не знал точно, что будет, если бабушка Шамбло снимет наконец очки, но все чувствовали, что ничего хорошего это не обещает.

Этан вылез из машины и сказал Тору и Дженнифер Т.:

— Они, то есть Койот, забрали моего папу. Послали за ним этого Роба Пэдфута. Вот. — Этан расстегнул свой рюкзак, достал футляр и передал очки Дженнифер Т. — Надень их.

Дженнифер Т., сделав это, изумленно мотнула головой и раскрыла рот.

— Вот это да!

— Что там? Что ты видишь?

— Мистера Фельда. Он сидит, и глаза у него завязаны.

— Сидит? — Этану тоже захотелось посмотреть.

— Да. Он говорит. И руками показывает, как будто что-то объясняет.

Что такое может отец объяснять своим тюремщикам? Этан забрал у Дженнифер Т. очки и надел на себя. Она сказала правду: Мягколап, видимо, слушал лекцию мистера Фельда относительно электронов, молекул воздуха или еще чего-то мелкого, практически невидимого. У Этана сердце заныло при виде того, как терпеливо отец втолковывает что-то Мягколапу.

— Зачем Койоту понадобился твой папа? — спросила Дженнифер Т.

— Может, он хочет построить воздушный корабль?

— Койот любит всякие механизмы, — вмешался в разговор Клевер. — Он изобрел самый первый из них.

— Невод, — подсказал Тор. Теперь пришла его очередь, и он снял свои очки в роговой оправе, чтобы примерить темные.

— Верно, — согласился Клевер, хмуро разглядывая его.

— Откуда ты знаешь, Тор? — спросил Этан. — Дженнифер Т. рассказала тебе, в чем дело?

— Я старалась, — сказала она, — но оказалось, я сама не совсем понимаю, что происходит.

— Но насчет шмыгни и прыжков ты все понял, Тор?

— Разумеется, — ответил Тор самым андроидным своим голосом, не снимая очков Мягколапа. — Внутренняя структура Вселенной принимает форму квантового недетерминированного дерева. Существуют, по-видимому, индивидуумы, способные обнаруживать элементы этой структуры и следовать по ним на короткие расстояния. Передвижение внутри одного измерения реальности мы определяем как шмыгню. Переход из одного измерения в другое называется прыжком.

Никто не знал, что на это можно ответить, и поэтому все промолчали. Тор снял темные очки и вернул Этану, который спрятал их в футляр.

— Он говорит о тебе, — сказал Тор.

— Ну да! С чего ты взял?

— Прочел по губам. Он сказал «Этан» и еще «мой сын».

Этан смахнул выступившие на глаза слезы.

— Тор, как ты думаешь — получится у тебя? — спросил он. — Сможешь ты переправить нас в Зимомир или в другое место, где Койот держит моего отца?

Тор помолчал, отчаянно мигая своими крошечными карими глазками за стеклами очков, и почесал левой ногой правую. Этан только теперь заметил, что он одет в одну пижаму и кроссовки. Такие же пижамы носил отец Этана: куртка на пуговицах, узор изображает стародавних бейсболистов в бриджах. Молчание затягивалось, становясь тягостным. Настал один из моментов, в которые Тор, видимо, сознавал, что по-настоящему-то он обыкновенный мальчишка, а никакой не искусственный человек. Такие моменты случались у него нечасто и наступали как раз тогда, когда он чувствовал, что его чересчур занесло.

— Предполагается, что я должен обладать такими способностями, — сказал наконец он. — Не так ли?

И они принялись грузить свой багаж в заднюю половину фургончика. То, что не влезло, разместилось у них под ногами и на заднем сиденье. С собой они брали три спальных мешка, небольшую палатку, сумку-холодильник с сандвичами (почти все с ливерной колбасой, увы), две канистры с водой, походную плиту, карманные фонарики, веревку в связках, бейсбольную рукавицу Дженнифер Т. и рюкзачок с ее одеждой. Еще она взяла три майки «Рустерс» и три бейсболки; Этан свою спортивную форму забыл, а у Тора вообще ничего не было, кроме пижамы.

— Ты спал, что ли? — спросил его Этан, когда они запихивали в машину спальные мешки. — Почему ты в пижаме?

— Мать велит мне ложиться в полседьмого, а зимой в полшестого.

— Извини, — сказала Дженнифер Т., — я забыла ему сказать, чтобы он уложил вещи. Уж больно он боялся, что его мать нас услышит.

— Скажи спасибо, что она с ремнем за нами не погналась, — сказал Тор. — Уж лучше я всю жизнь проживу в пижаме.