Саммерленд, или Летомир

— Конечно. В машине я этого сделать не мог, потому что — ну, это трудно объяснить. Я могу шмыгнуть куда-то вместе с движущимся автомобилем, но из него вышмыгнуть не могу. Наверно, все дело в инерции. — Он толкнул по ковру пожарную машинку. — Например, мы движемся вот так, а я пытаюсь шмыгнуть наружу. — Он резко дернул одного из пластмассовых пожарников. — Но наши тела продолжают двигаться вперед вместе с машиной. — Тор кинул маленького пожарника через плечо, и тот шмякнулся об стену. — Я не смог бы контролировать нашу инерцию, да еще и полицейского бы с собой прихватил — нам это надо?

Тор прошел в угол комнаты и сделал глубокий вдох. Этан поскорее выключил свет на случай, если кто-то наблюдает за ними с той стороны зеркал.

— Ладно. Отправляемся обратно в Кошачью Пристань. Скажем им, что…

— Нет, — заявила Дженнифер Т. — Обратно в эту Вилку Бургазу или как она там называется.

— Но он…

— Мне без разницы, что он сказал, Фельд. Без него я возвращаться не собираюсь.

Дженнифер Т. приняла решение, и это, как всегда, положило конец дискуссии.

Буэндиа, все в тех же плавках и в одном носке, храпел у себя в кровати. На сто процентов оправдывая свое прозвище. Он лежал на спине, положив одну руку под голову. Другая, с сигарным окурком, свесилась вниз. В комнате пахло сигарой, холодными бобами и большим немытым бейсболистом. Из всех семнадцати комнат дома только эта да еще кухня выглядели мало-мальски обитаемыми. Кроме кровати здесь стоял ночной столик, комод с раскиданной мелочью и развернутыми сигарами и громадный телевизор с плоским экраном. Телевизор показывал канал «Фауна» с выключенным звуком. Мохнатый большеглазый зверек на экране лакомился древесной смолой, зажатой в лапке-ручонке.

— Бушменчик, — сказал Этан, и воспоминание о пропавшем отце, ведущем машину по Клэм-Айлендскому шоссе, ударило его под вздох, как тяжелый холодный камень. Что творится там, в мире, который темные очки Мягколапа не хотят больше ему показывать? А вдруг там случилось что-то ужасное? Вдруг отца уже нет в живых?

Буэндиа всхрапнул, закашлялся и рывком сел. Непонимающе посмотрев на детей, он покосился на электронные часы рядом с собой — они показывали 15.12. Вспомнив, видимо, кто такие его посетители, он снова повалился навзничь и застонал.

— Этого следовало ожидать, — сказал он и выругался по-испански. Не стану воспроизводить здесь его слова, скажу только, что ругался он неприлично и витиевато. Свою речь он, в чем не приходилось сомневаться, завершил словами «Хирон Браун», которые произнес как «Керон Брон».

— Значит, вы его все-таки знаете, — сказала Дженнифер Т.

— Знаю, знаю. Еще с тех пор, как был меньше вас. — Говорил он так, будто был сыт Безымянни-ком Брауном по горло. Но Этан, глядя на его пустой, пропахший куревом дом, на убожество его жизни, не мог не подумать, что Буэндиа, возможно, испытывает отвращение к себе самому. Этан знал, что год у него выдался хуже некуда. Он играл свой второй сезон в «Энджелс». Всю свою спортивную карьеру с самой эмиграции в Соединенные Штаты он провел в Национальной лиге, сначала в «Филлис», потом в «Метс». Играл он в центре поля, а после нескольких операций на коленных суставах перешел на правый край. После перехода в Американскую лигу он вообще перестал выходить на поле и всю игру просиживал на скамейке, пока не подходила его очередь отбиваться. Иногда стареющие спортсмены и в качестве назначенных отбивающих достигают больших успехов и продлевают свою карьеру на пару лет. Но отбивание мячей, хотя Родриго Буэндиа делал это блестяще, всегда было только частью его игры. В молодости он числился среди самых выдающихся игроков внешнего поля, покрывал огромные расстояния, ловил легендарные мячи и выбивал со своей позиции бегущих у самого «дома». Роль назначенного отбивающего стала для него не столько переводом, сколько понижением.

Этан многое знал о Родриго Буэндиа, одном из любимых игроков мистера Фельда. Знал, что Буэндиа бежал с Кубы на маленькой лодке и спас по пути во Флориду трех человек. Знал, что Буэндиа стал первым бейсболистом, получившим Тройную Корону за игру в нападении: самый высокий средний балл, больше всего хоум-ранов и больше всего ранов, засчитанных благодаря ему. Счет велся с тех времен, когда еще сам мистер Фельд был мальчиком. Из передачи Барбары Уолтерс Этан почерпнул также, что у Родриго Буэндиа есть красивая жена-блондинка и дочь, которую, как вспомнил сейчас Этан, звали Дженнифер. А недавно газеты и телевидение оповестили всех о том, что Буэндиа во время бегства с Кубы, как выяснилось, никого не спасал. Не то чтобы он позволил кому-то утонуть — просто таких людей, будто бы спасенных им, вообще не существовало.

— А где же все? — спросил Этан. — Где Дженнифер?

Буэндиа закрыл лицо согнутой в локте рукой.