Саммерленд, или Летомир

Глава двадцать вторая ДОННЫЙ КОТ

Лгуны, надо отдать им справедливость, отнеслись к проигрышу достойно — все, кроме Ножа, который принял близко к сердцу свой провал в качестве колдуна, ушел вниз по реке, чтобы отыграться в кости и в карты. Мало того: они, по настоянию Энни Кристмас, сделали все возможное, чтобы помочь «тенехвостам» завершить их долгое путешествие. Гарпун и Шест соорудили плавучее средство, способное выдержать всех девятерых «тенехвостов» вместе со Скид — хотя сливянка, на которой она бегала, уже вся вышла. Топора послали в горы валить деревья для плота, тесать бревна, делать поручни и настил. Кувалда и Молот забивали гвозди. Гарпун вязал бревна хитрыми узлами, в которые вплетал старинные мореходные заклинания, обеспечивающие хорошую погоду и спокойное море. Энни Кристмас, работая шестифунтовым молотом, выковала в своей кузнице уключины для весел, сшила парус из прочного полотна и испекла восемнадцать своих знаменитых поминальных пирогов (с изюмом и патокой). Бритва, вооруженная одной только бритвой, пошла охотиться на кабанов и вернулась с ветчиной и беконом. Она уверяла, что кабаны, увидев ее, так перепугались, что сами себя убили и закоптили. Ну, а Гремучка? Он появился только через два дня после игры, когда плот уже стоял нагруженный, дул попутный ветер и «тенехвосты» готовились к отплытию.

Он пришел как раз в тот момент, когда Этан переходил на плот по мосткам. Вся остальная команда была уже на борту, и Шест давал Родриго и Таффи, самым перспективным гребцам, последние наставления. Этан задержался, чтобы взять у Топора последнюю фланельку; теперь она, свернутая наподобие коврика, лежала в вощеной бумаге между лямками его рюкзака.

— Эй, парень, — окликнул его Гремучка. Он стоял у поручней пирса, скрестив ноги в лодыжках, и ковырял в зубах кончиком ножа.

— Привет, — сказал Этан. Из всех Лгунов один только Гремучка действовал ему на нервы. Отчасти, конечно, из-за змеи, которая все время извивалась у него на шее. Колдовского глаза Гремучка, правда, не имел, но что-то тревожное в нем все-таки было. Может быть, потому что его байки, повествующие об огнедышащих мустангах, тысячемильных перегонах стад и дуэлях на пыльных улицах поселков Дикого Запада, продержались в Середке дольше всех остальных. Отсветы этих историй порой вспыхивали в его глазах и шли от золотого зуба у него во рту.

Этан остановился, думая, что Гремучка хочет что-то ему сказать. Но тот продолжал ковырять в зубах, глядя на Этана, как на воробья, который клюет уроненное тобой пирожное — с неприязнью и обидой одновременно. Лицо длинное и костистое, глаза белесые, щеки поросли щетиной.

— На коте ездил когда-нибудь? — спросил он наконец, точно тетивой щелкнул.

Этан не знал, как на это ответить. На коте он, само собой, никогда не ездил, но чувствовал, что чего-то тут недопонимает.

— Моя невеста как-то раз прокатилась, — сообщил Гремучка.

— Правда? — Этан начинал склоняться к мысли, что ковбой малость тронулся умом.

— По всей Рио-Гранде.

— Рио-Гранде? Ну да. В Техасе.

— Она говорила, его изнутри надо брать. Запускай руки, мол, и хватай.

— Извините, мне пора, — сказал Этан.

— Я просто решил, что надо тебе сказать.

— Что он тебе говорил? — спросила Дженнифер Т., когда Этан перешел на плот.

— Говорил, как его невеста хватала кота изнутри.

— Я слыхал, он застрелил ее, невесту свою, — заметил Петтипот.

— Меня это не удивляет, — сказал Этан.

Путешественники попрощались с жителями Затерянных Селений, пришедшими их проводить. Безымянник Браун, сидя на капоте своего «кадиллака», махал носовым платком.

— Нет уж, — сказал он, когда Этан и Дженнифер Т. стали звать его с собой. — Буду заниматься своим делом, пока свету и впрямь не настанет конец. Хотя с разведчика, если подумать, все только начинается. Он как Моисей — один из моих, кстати. Ищет в пустыне семена, из которых вырастет нечто великое. Ему не надо присутствовать, когда находят землю обетованную или выигрывают чемпионат.

Дженнифер Т. и Этан, стоя у дощатых поручней плота, махали ему в ответ, а он постепенно отдалялся вместе с берегом. Буэндиа с Таффи налегали на длинные шесты. Бурая, как суп, вода плескала на свежие доски настила. Старый разведчик кричал им что-то, но они за дальностью расстояния уже не слышали его.

— Ты не слышишь, о чем он? — спросила Дженнифер Т. Петтипота. Тот вскочил на поручни и приставил ладонь к уху. Вытянутый хвост дрожал от старания.

— Он говорит: «Иногда нужно затратить какое-то время, чтобы измотать противника».

Больше Этан и Дженнифер Т. не встречали старого разведчика — ни в одном из Миров.