Само....ик....Самогон!

Утром долго не поспишь из-за скотины и крикливых петухов. А ещё мы ночью гнали самогон. Почему не днём? А таковы правила игры. Власть в лице участкового милиционера не приветствовала такую деятельность, но делала вид, что не замечает когда гонят не много, по-божески. Главное не наглеть: не гнать белым днём, когда запах сивухи разносится над всем хутором; не гнать плохой самогон, чтобы не потравить односельчан; не гнать исключительно на продажу, когда самогонщик бросает все дела по хозяйству, а занимается только прибыльным бизнесом; и не спиваться самому. Здесь с этим строго. Пьянчуг откровенно не уважают. Такого сдадут властям за милую душу. Пей, кто мешает, только облик не теряй. Вот поэтому мы и гнали самогон исключительно ночью, шифровались. Тогда запах сивухи положено было не замечать, вроде как все мирно спят. Вот и мы, как только поделали все насущные дела по хозяйству, часов в десять вечера приступали к таинству самогоноварения. Варили в отдельно стоящей летней кухне. Ворота в усадьбу запирали, чтобы посторонний не вошёл. Местные уже знали, если ворота на запоре, значит, люди занимаются чем-то несколько предосудительным, поэтому все с пониманием относились к тому, что соседа вечером не увидишь, занят человек. Дурных односельчан, которые не понимают таких толстых намёков, и барабанят в ворота, не было. Все понимали, что работа эта творческая, требует постоянного внимания к процессу. Так же все понимали, что через некоторое время творческая личность сама принесёт к ним во двор на дегустацию свой продукт, и будет стоять и ждать с замиранием сердца вердикт дегустатора. Вот здесь врать не надо было, здесь дегустатор должен был говорить чистую правду: понравился ему новый продукт или нет. Вот поэтому во всех дворах и изощрялись с новыми рецептами приготовления напитка. Свои секреты приготовления берегли пуще государственной или военной тайны. Могу сказать, что дедов напиток считался самым лучшим на хуторе. Да что там, на хуторе, даже в станице Кумылженской его ценили. Поговаривали, что и в самом Волгограде и в городе Новочеркасске были ценители и почитатели этого замечательного напитка. Хоть Новочеркасск и относился к другой области, к Ростовской, но от этого он не переставал быть столицей Всевеликого Войска Донского, хотя и пользовался у населения страны дурной славой с 1962 года. А тамошние казаки традиции чтут, и дедов самогон жутко уважают, многие до поросячьего визга.

Как стемнело, ворота закрыли на засов и приступили, благословляясь, к процессу зельеварения. Процесс проходил в летней кухне, стоявшей за домом. Любопытные итак не смогли бы заглянуть к нам в окна, полюбопытствовать, а что мы собственно гоним. Но дед всё равно на окна навесил светомаскировку. Аппарат, или как его ещё называл дед — куб, собирался из отдельных частей. У деда это получалось очень ловко. Здесь тоже были свои тонкости: от аппарата зависело качество продукта. У деда был великолепный аппарат: не из какой-нибудь тонкостенной нержавейки, а из толстостенной меди. Со стороны этот аппарат напоминал синхрофазотрон, так много у него было всяких прибамбасов. Космические технологии отдыхают. Теоретически самогон можно гнать хоть из чайника, но практически лучше работать на самых совершенных аппаратах. Всё дело в качестве. В качестве самого перегонного куба и исходных материалов. Когда дед полностью собрал свой монструозный агрегат, то кухня стала походить на химическую лабораторию, а мы на операторов супернавороченной установки. Дед предусмотрел всё: и вентиляцию, и освещение. У нас даже был лабораторный журнал и белые халаты. Да-да, белые халаты и полностью стерильное помещение. Дед был помешан на чистоте. Работали мы в матерчатых перчатках. Хорошо хоть не в противогазах, но зато в очках. Отметив в журнале время начала процесса, дед развёл огонь в печи. Процесс пошёл. Вот тут, оказалось, надо было внимательно следить за температурой и за тем, чтобы смесь не выплёскивалась. А Зелёный змий попадает в ёмкость через змеевик. Воочию можно наблюдать, как он стремится вылезти из браги.

Конечно, с первого раза, да и со второго тоже, я не уловил все тонкости зельеварения. Многовариантный это процесс. Наверное, в этой области искусства есть, где разгуляться творческой личности. Но, одно я точно уразумел, что голову надо рубить не жмотясь, ибо в ней много нехороших веществ.

— Деда, а что ты с головами делаешь? — поинтересовался я.

— Антисептик изготовляю, — буркнул дед. — Смотри, если на ёмкости увидишь букву "Г", то это фракция идёт только на антисептик, но никак не для употребления внутрь.

Ага, то-то я и думаю, чем это таким вонючим дед всё протирает. Хорошо хоть, что это амбрэ быстро улетучивается. Вот оно что, Петрович. Свихнулся наш дедушка на чистоте, как есть свихнулся.