Само совершенство

— Джерзи… Джерзи, как тебе удалось так быстро все выучить? Тебе сестры помогли? — спрашивает она и вопросительно смотрит на Джессику (та качает головой) и на Джоанну (то же самое).

— Э-э… — я бросаю взгляд на Мейсона, который не отрываясь следил за моим танцем. Братишка яростно трясет головой. — Нет, я просто наконец-то поняла, как надо.

Я чувствую легкий укол совести — как ни крути, а я обманываю мисс Деббэ и лишаю Мейсона его доли славы. Без его помощи я до сих пор бы валилась со сцены на колени зрителям. Но Мейсон сам хочет, чтобы я молчала, да и мне не хотелось бы признаваться в том, что танцевать меня научил мой семилетний братишка.

Мисс Деббэ не задает лишних вопросов. Она лишь кивает и говорит:

— Бьен. Трэ бьен, мадемуазель Джерзи.

И эти пять слов для меня дороже всего, что я слышала от нее прежде.

Глава 14

Неделя идет за неделей, и не успеваю я опомниться, как наступает вечер четверга — до концерта всего четыре дня.

Мама отводит нас в школу на примерку костюмов. Сегодня здесь собрались все классы разом, поэтому вокруг полно детей. Малыши из младшей группы с визгом носятся по главному залу. Встрепанные родители пытаются их утихомирить, но разве можно помешать двум десяткам детсадовцев в драконьих костюмах гоняться друг за другом и дышать огнем?

Алекс зовет нас с верхних ступенек лестницы.

— Эй, идите сюда! Мама тут!

Мама Алекс — дизайнер, и еще шьет шляпки. С тех пор как у нас появилась Алекс, костюмы в нашем классе стали куда интереснее.

Мы топаем наверх, но вокруг такой шум, что и себя-то не слышно. Я затыкаю уши. Плечи у меня напряжены — как вы уже, наверное, поняли, я плохо переношу беспорядок и суету.

— Ну, идем, идем! — снова говорит Алекс, когда мы поднимаемся к ней. — Она тянет меня за одну руку, а Джессика — за другую.

— Там такие костюмы! Закачаешься!

Мы входим в зал на втором этаже. Нас встречает мама Алекс в небесно-голубом костюме, усеянном большими выпуклыми кругами из пестрой ткани.

— Мы видели по телевизору праздник воздушных шаров, и маме они очень понравились, — говорит Алекс. — Она еще сшила шляпу, точь-в-точь как корзина воздушного шара, но только эта шляпа все время падала, когда мама наклонялась подкалывать костюмы.

Мама Алекс приветственно машет нам, а потом возвращается к своему делу — зашивает спину радужного костюма Эпаты. Костюм и правда отличный — зеленое трико от шеи до пяток. Эпата в нем похожа на зеленый карандаш — в хорошем смысле слова.

— Иди сюда, — говорит Алекс. Она стоит у передвижной вешалки, на которой висит ряд одежных чехлов. — Смотри!

Она расстегивает чехол и достает платье, красивее которого я еще не видела. На розовом лифе мерцают серебряные блестки. Юбкой служат бесчисленные слои воздушного розового тюля.

— А еще будут короны, — говорит Алекс, вытаскивая из чехла сверкающие ободки.

Я почти теряю дар речи.

— Как красиво… — выдыхаю я, прикасаясь к юбке.

Джоанна моих чувств не разделяет.

— Вы издеваетесь, что ли! — говорит она, встряхивая головой. Помнится, в последний раз я видела ее в платье на дне рождения, когда нам исполнилось по пять лет. Потом мама покупала Джоанне платья, но та однажды разрезала юбку пополам и сколола степлером так, чтобы получились шорты. Тогда мама махнула на нее рукой.

Джессика подталкивает Джоанну локтем.

— Ш-ш, — говорит она. — По-моему, просто чудесно.

Сзади подходит мама Алекс.

— Приятно это слышать, — улыбается она. — Мне тоже кажется, что вышло неплохо.

Она снимает платье с вешалки и поворачивает другой стороной. Тюль облачком плывет по воздуху.

— Давайте-ка примерим, — говорит мама Алекс, вглядываясь в приколотый к платью листочек. — Джерзи, это твое.

Я беру платье и иду в импровизированную раздевалку — за занавес, повешенный в одном углу зала. Джоанна и Джессика берут свои платья и идут следом. Я стягиваю свою розовую гофрированную блузку и надеваю платье, а потом снимаю джинсы. Зеркала нет, поэтому я не могу посмотреть, как выгляжу, но сидит платье идеально.

Мы выходим из-за занавески. Подруги собираются вокруг и восхищаются нами.

— Видишь, теперь и вам повезло, — говорит Алекс с едва заметной ноткой зависти в голосе. На прошлом концерте ей выпало быть Феей Драже, и мама сшила ей великолепное платье. Но мое платье ничуть не хуже, даже лучше, потому что оно розовое, а я люблю розовый больше всех других цветов.

Джессике платье очень идет. Она делает оборот, и юбка взлетает, а потом падает изящными волнами. Что до Джоанны, то она в ужасе.

— Отыщи в себе балерину, подруга, — говорит Эпата. — Поищи хорошенько, она должна быть.

— Да она давно потонула в этих розовых тряпках, — отвечает Джоанна, приподнимая верхний слой тюля и отпуская его так, словно это какое-то странное вещество, завезенное на Землю инопланетянами.

— Прекрасно! — восклицает мама Алекс. — Вы просто ослепительно выглядите, девочки! Хотите посмотреть на себя?