Само совершенство

Зак видел, как Томми послал своего единственного ассистента за Остином в его передвижной дом, и спустя минуту Остин и Рейчел вышли оттуда вдвоем, а следом за ними – парикмахеры и гример. Остин выглядел не лучшим образом и явно нервничал. Зак искренне надеялся, что сломанные ребра доставляют ему невыносимые страдания. Рейчел, напротив, держалась уверенно и даже с вызовом. Не задерживаясь, она прошествовала мимо Зака с высоко поднятой головой – ни дать ни взять королева, которая не обязана ни перед кем отчитываться. Эмили Макдэниелс повторяла роль, читая ее отцу, который, держа в руках листок с текстом, подавал реплики других персонажей. Эмили в свои шестнадцать больше походила на одиннадцатилетнюю девочку, а ее трогательные ямочки на щеках делали ее похожей на Ширли Темпл. Она подняла голову как раз в тот момент, когда Рейчел проходила мимо нее, и посмотрела на нее с брезгливым неодобрением. Впрочем, уже через мгновение она продолжила репетировать. Изначально Эмили была очень привязана к Рейчел, но, видно, после вчерашних событий девочка изменила о ней свое мнение. Такое проявление искренней детской преданности очень тронуло Зака. Решив перекусить, он потянулся за сандвичем с жареной говядиной и услышал за спиной полный сочувствия голос Дианы Коупленд.

– Зак… – позвала она.

Он обернулся, удивленно приподняв брови.

– Что ты тут делаешь? Я думал, ты уехала в Лос-Анджелес еще утром.

Диана, одетая в белые шорты и красную майку, с заплетенными в косу рыжевато-каштановыми волосами, выглядела трогательно взволнованной и волнующе сексуальной.

– Я собиралась уехать, но когда узнала о том, что произошло вчера вечером в отеле, решила задержаться на случай, если понадоблюсь тебе.

– Зачем? – без обиняков спросил Зак.

– По двум причинам, – сказала Диана, отчаянно пытаясь заставить его поверить, что говорит искренне. – И первая причина – я готова оказать тебе моральную поддержку, если ты будешь в ней нуждаться.

– Я в ней не нуждаюсь, – вежливо ответил Зак. – А вторая?

Диана смотрела на него, на эти гордые точеные черты, в янтарные глаза, холодно блеснувшие под черными густыми ресницами, и вдруг поняла, что из ее слов он сделал вывод, что она его жалеет. Нервничая под его немигающим взглядом, еще сильнее волнуясь оттого, что он молчал и пауза затягивалась, она наконец выпалила:

– Послушай, не знаю, как сказать… Но я думаю, что Рейчел просто дура. И если я могу что-то сделать, чтобы помочь, пожалуйста, позволь мне!.. Зак, – продолжала она с большим чувством, – я… я готова работать с тобой в любое время, в любом месте, в любой роли. Я просто хотела, чтобы ты это знал.

Диана увидела, как непроницаемое выражение лица Зака сменилось мрачной улыбкой, и с опозданием поняла, что все сделала неправильно – теперь он точно решит, что она карьеристка и лишь актерские амбиции заставили ее выразить ему сочувствие.

– Спасибо, Диана, – произнес он с такой убийственно серьезной вежливостью, что она почувствовала себя еще глупее. – Пусть твой агент позвонит мне через несколько месяцев, когда я буду набирать актеров для очередной картины.

Диана задумчиво смотрела ему вслед. Шагал он широко и уверенно, темно-синяя рубашка поло удачно подчеркивала разлет плеч, брюки цвета хаки облегали узкие бедра… Его гибкое, сильное тело с накачанными мышцами имело какую-то львиную грацию. И глаза как у льва, и гордость под стать царю зверей. Единственное, что мешало провести полную аналогию со львом, – это его волосы: темные, красивые, густые волосы. Диана прислонилась спиной к дереву. Ей хотелось съежиться, исчезнуть, хотя бы спрятаться. Она взглянула на Томми, который стоял рядом с Заком и слышал все, что было сказано.

– Кажется, я сглупила, верно, Томми?

– Я бы сказал, что это было твое худшее представление.

– Наверняка он подумал, что на самом деле я хотела лишь получить роль в одном из его фильмов.

– А это не так?

Диана бросила на него страдальческий взгляд, но Томми смотрел не на нее, а на Тони Остина и Рейчел. Немного помолчав, она сказала:

– Как эта сука могла предпочесть Тони Остина Заку? Как она могла?

– Может, ей нравится ощущать себя нужной, – ответил Томми. – Заку на самом деле никто не нужен. А Тони нуждается в каждом.

– Он всех использует, – презрительно поправила его Диана. – Этот Адонис на самом деле вампир, он высасывает жизнь из людей до последней капли, а потом, когда они становятся ему не нужны, вышвыривает за ненадобностью.

– Тебе ли не знать об этом, – сказал он, но при этом положил руку ей на плечо и обнял, утешая.

– Однажды он послал меня на встречу со своим дилером. Меня тогда арестовали из-за того, что при мне оказалась доза, и когда я позвонила ему из тюрьмы, попросив приехать и оставить залог, чтобы меня выпустили, он наорал на меня, обвиняя в том, что я имела глупость попасться. Я была так напугана, что позвонила на его студию, и они меня выручили. А потом выставили мне счет за все издержки.

– Но отчего-то ты на него запала, верно?

– Мне было всего двадцать, и он был моим кумиром. А что ты можешь сказать в свое оправдание?