Само совершенство. Том 1

Показная строгость тона не обманула Зака, и, глядя на Джулию, он вдруг почувствовал такую мучительную нежность, что у него защемило в груди. На ее прелестном, выразительном лице теперь не осталось и следа прежней подозрительности, отвращения и ненависти. Он даже не мог вспомнить, когда на него последний раз смотрели подобным образом. В свое время даже его собственные адвокаты до конца не верили в его невиновность. А Джулия верила. Теперь он это знал. Достаточно было вспомнить те слова, которые она Говорила ему у речки. То, как дрожал и срывался ее голос, когда она уговаривала его подняться: «Помнишь, ты говорил, что хочешь, чтобы хоть кто-нибудь поверил в твою невиновность? Я не совсем поверила тебе тогда, но зато я верю сейчас! Клянусь. Слышишь?! Я знаю, что ты никого не убивал! Я верю всему, что ты мне сказал!»

Она могла бы оставить его умирать там, на берегу. А если такой поступок был несовместим с моральными устоями дочери священника, то могла бы довезти его до дома, уложить в постель, забрать машину и позвонить в полицию из ближайшего телефона-автомата. Но она этого не сделала. Потому что верила, действительно верила в его невиновность. Заку захотелось сжать ее в объятиях и рассказать, как много его значит для него. Ему хотелось снова и снова видеть ее теплую улыбку и слышать непритворно веселый, заразительный смех. Но больше всего хотелось снова почувствовать теплоту и податливость ее губ, целовать и ласкать ее до тех пор, пока они оба полностью не утратят контроль над собой, и тогда он сможет отблагодарить ее за доверие тем единственным, что у него осталось, — своим телом.

Зак понимал, что Джулия, так же как и он, почувствовала необратимую перемену, происшедшую в их отношениях. Но по каким-то совершенно непонятным для него причинам это заставляло ее нервничать сильнее, чем когда она сидела под дулом его пистолета. В этом он был совершенно уверен, так же как и в том, что сегодня вечером они будут заниматься любовью и она хочет этого не меньше, чем он.

Джулия ожидала, что он рассмеется над ее шуткой или по крайней мере хоть что-то ответит. Но Зак промолчал. Она отступила к спасительной кухне и еще раз спросила:

— Ты голоден?

— Я умираю от голода, — медленно кивнул Зак, и Джулия застыла от того интимного смысла, который, несомненно, прослеживался в его словах и в том, как они были сказаны.

Джулия пыталась убедить себя, что в его словах не было никакого подтекста, и как можно более невинным и вежливым голосом поинтересовалась:

— А чего бы тебе хотелось?

— А что ты предлагаешь? — отпарировал Зак, с такой легкостью и непринужденностью играя в эти словесные шахматы, что Джулия даже заподозрила: какая бы то ни было двусмысленность в его словах ей только померещилась.

— Ужин, естественно.

— Естественно, — торжественно согласился Зак, но при этом в его глазах прыгали веселые чертики.

— А если быть более точной, то я предлагаю домашнее рагу.

— Это очень важно — вовремя уточнить то, что имеешь в виду.

Джулия решила не продолжать эту своеобразную словесную дуэль и предприняла стратегическое отступление за кухонную стойку.

— Думаю, мы поужинаем прямо здесь. Сейчас я все приготовлю.

— Давай лучше поедим у камина, — попросил Зак. Звук его голоса оказывал на Джулию не меньшее воздействие, чем нежные прикосновения его рук и губ, — это гораздо уютнее.

Уютнее… Джулия почувствовала, как у нее пересохло во рту. Она, усиленно хлопотала на кухне, но руки дрожали и плохо слушались — ей с трудом удалось разложить густое рту по глубоким тарелкам. Краем глаза Джулия наблюдала за тем, как Зак подошел к стереопроигрывателю и начал рыться в груде компакт-дисков. Через несколько минут комнату заполнил живой голос Барбры Стрейзанд. Из всего огромного количества записей, среди которых было практически все — от Элтона Джона до джаза, — он выбрал именно Стрейзанд.

Уютнее.

Это слово неотступно вертелось в мозгу, пока она, стоя спиной к гостиной, расставляла на подносе приборы и выбирала салфетки. Уютнее. Джулия положила ладони на стойку и попыталась хоть немного успокоиться. Она прекрасно понимала, что хотел сказать Зак этим словом. «Интимнее». «Романтичнее». Она была уверена в этом точно так же, как и в том, что ситуация бесповоротно изменилась с того самого мгновения, как она решила остаться здесь, не бросив Зака умирать у ручья и не сдав его полиции. Она также прекрасно понимала и то, что Зак это почувствовал не хуже ее. За подтверждением своих предположений не нужно далеко ходить. Оно сквозило в его взгляде, в нежности его улыбки, в новых нотках, появившихся в бархатистом голосе. Все это вместе наносило сокрушительный удар по ее самообладанию. Джулия наконец оторвалась от стойки и одновременно решительно отбросила всякие дальнейшие тщетные попытки обмануть саму себя. Пришло время посмотреть правде в глаза.

А правда заключалась в том, что она хотела его. И он хотел ее. И они оба это понимали.