Самодержавная плетка для элиты России

После московских процессов у власти остались только те бояре, которые были связаны с опричниной. Но подходил и их черёд. В 1571 году крымские татары подошли к Москве и сожгли её. Вину за это Грозный возложил на опричнину. Начались расправы с боярами, входившими в правление опричнины, в том числе с её руководителями: воеводой – боярином А.Д. Басмановым и князем-оружничим А. Вяземским. Из верхушки опричнины остался не подвергнутым репрессиям только Малюта Скуратов, но и он погиб в 1572 году при штурме замка в Ливонии.

В 1572 году опричнина была распущена. Опричники вынуждены были расстаться с землями, выделенными им в результате конфискации в 1565 году. Также были отменены все их привилегии. Само название «опричнина» царским указом было запрещено употреблять. Мавр сделал своё дело, мавр должен уйти. Но цель, стоявшая перед опричниной, не достигнута. Ведь её репрессии были не самодостаточны, а предназначались для наведения так называемого порядка в стране. Кое-что удалось сделать. Велась борьба с взяточничеством (за взятки был казнён дьяк Казённого приказа Казарин Дубровской), многие вотчины удельных князей и монастырские угодья перешли в разряд государственных земель, и налоги с них стали поступать в государственную казну. В Новгороде установлено опричное правительство в тот момент, когда новгородская земля пришла в упадок. Опричное правительство впервые в русской истории предоставило концессии иностранному капиталу, поддержало крупное купечество, запретило продажу водки. Экономические мероприятия затронули сферу промышленности и торговли. «Бесспорным достоинством опричной администрации в Новгороде было умение добиться неукоснительного выполнения её распоряжений. Но авторитет опричных властей основывался исключительно на принуждении и строжайших политических мерах» /22, с. 173/. Однако все эти положительные результаты выглядели очень бледно на фоне бедствий, принесённых стране опричниками беззаконными действиями. Р.С. Скрынников пишет, что опричный террор «нанёс также большой ущерб дворянству, церкви, высшей приказной бюрократии, т. е. тем социальным силам, которые служили наиболее прочной опорой монархии. С политической точки зрения террор против этих слоёв был полной бессмыслицей» /22, с. 191/. Но это же плётка! Она хлещет с целью, но без разбора, это не «точечный» инструмент. Цель её применения в тот период ясна: в условиях бесконечных войн мобилизовать население, в первую очередь элиту, для эффективного и оперативного управления экономическими и военными ресурсами. Без этой плётки государство не смогло бы в течение двадцати пяти лет вести Ливонскую войну. Однако в итоге война закончилась неудачей, страна оказалась в исключительно сложном положении. Поэтому окончательный вывод по итогам опричнины Р.С. Скрынников делает негативный: «Опричнина дорого обошлась стране. Кровавая неразбериха террора унесла множество человеческих жизней. Погромы сопровождались разрушением производительных сил. Бесчинства опричников были беспрецедентными и не имели оправданий» /22, с. 195/. Кто знает, какой вывод бы сделала русская история, если бы Ливонская война оказалась для России победоносной?

Так почему же царь выбросил опричную плётку? Он решил управлять по-другому, поскольку не достиг своих целей? Да нет, по-другому он управлять не умел, просто плётка распушилась от частого применения, потеряла свой авторитет и требовала замены. На смену пришла организация с непонятным названием «двор», но с теми же опричными методами действий. «Двор» прошёлся по первому послеопричному правительству, существенно разрядив его, и соорудил второе новгородское «дело». Основной целью этого дела было выбить как можно больше денег из церковных структур. Главным обвиняемым стал, не раз доказывавший свою преданность царю, архиепископ новгородский Леонид, в своё время заменивший несчастного архиепископа Пимена, который ещё раньше доказал свою преданность Иоанну, осудив митрополита Филиппа. Интересная получилась цепочка, не правда ли? Для Иоанна Грозного перебирать «людишек» было всегда очень интересно. Вот как об этом пишет Р.Ю. Виппер: «Действительно, он совершал как бы непрерывный пересмотр всего служивого класса и его владений, передвигал и перетасовывал отдельных его представителей, создавал новое их распределение и опять менял его без конца» /6, с. 77/. В 1575 году он даже заменил на царском троне самого себя, посадив на него на целый год татарского хана Симеона Бекбулатовича и даровав ему великокняжеский титул. Сам Грозный, недовольный своим «двором», расправился с его руководителями и решил возродить «опричнину», но уже под названием «удел». Делами этого «удела» стали казни оставшихся живыми до сей поры опричников и виднейших земских бояр, находящихся на государственной службе. Так Иоанн Грозный замкнул очередной кровавый круг.