Самодовольный мистер Костюм

— Это будет счастливым концом трагичной истории, не так ли?

Единственный хеппи-энд он получит со мной, сучка.

Прошло несколько минут, я была так поглощена мыслями о разговоре тех женщин, что не заметила, как Грэхем подкрался ко мне сзади и поцеловал в щеку. Когда сплетницы это увидели, их глаза практически выпадали из глазниц. Их маленькая фантазия о счастливом воссоединении быстро столкнулась с публичным выражением чувств Грэхема к кому-то, кого, скорее всего, посчитали обслуживающим персоналом вечеринки.

Я не удержалась и повернулась к ним с улыбкой.

— Сюжет меняется.

Грэхем в замешательстве посмотрел на меня, но не задавал вопросов.

Он осмотрел мое лицо.

— Как ты справляешься?

Я нацепила свою счастливейшую улыбку.

— Хорошо.

— Хлоя хочет открыть подарки, поэтому я пойду к машине за ними.

— Я помогу.

Нам пришлось сделать три ходки туда-сюда, чтобы принести все подарки. Когда мы вернулись, Женевьева ставила на стол большой торт в форме платья с оборками. Все девочки порхали вокруг него, как мушки.

Женевьева наняла профессионального фотографа. Когда пришло время Хлое задувать свечи, она махнула Грэхему рукой, чтобы тот встал рядом для снимка.

Фотограф несколько раз сфотографировал Женевьеву с Грэхемом вместе с Хлоей. От этой картины у меня внутри все переворачивалось, так как я продолжала вспоминать, что говорили те женщины. Я не была против, чтобы Грэхем фотографировался с дочкой, но видеть его рядом с Женевьевой — это нервировало. Фотограф, скорее всего, предположил, что они женаты. Увидев их троих вместе, я задумалась: что было бы, если бы меня не было в его жизни? Эта сцена была как проблеск в стеклянном шаре, показывающем возможное будущее. Если бы меня не было, подумал бы Грэхем о воссоединении с ней? Он сказал мне, что нет, но изменилось бы его решение, если бы меня не было в его жизни? Я могу быть причиной, почему родители этой девочки не вместе. Мое собственное детство всплыло в памяти.

Была ли я Терезой для Хлои?

Мои мысли вернулись к Грэхему, который шел ко мне с двумя керамическими тарелками с тортом. Очевидно, праздник был слишком высокого класса для бумажных тарелок.

— Шоколадный. — Он подмигнул. — Твой любимый.

Мне не хватило смелости сказать, почему у меня пропал аппетит. Даже шоколад не сможет прогнать тревогу, появившуюся от осознания, что я была потенциальной разлучницей. Поэтому я глотала куски торта, пока мы стояли вместе и смотрели, как Хлоя открывает подарки.

Один час и кучи оберточной бумаги спустя мне нужно было отойти в туалет. Я не пила ничего, кроме воды и кофе без кофеина, так как алкоголь был под вопросом. Грэхем собирал какую-то игрушку для Хлои и не заметил, как я отошла.

Окно из ванной наверху открывало мне прекрасный вид на Грэхема, показывающего Хлое как ездить на «кузнечике». (Примеч.: имеется в виду прыгалка-пружинка). Во мне было столько противоречий, что мое сердце сжалось, когда я увидела личико Хлои — точную копию лица Грэхема. Мешала ли я идеальной сказке этой девочки о жизни под одной крышей с обоими родителями?

Потом я посмотрела на него. Мужчина, которого я люблю, даже не был уверен, люблю ли я его. Я хотела его для себя. И от этого чувствовала себя виноватой. Я была уверена, если бы захотела детей, он был бы единственным, кого я бы хотела видеть в роли отца.

Я отвела взгляд от них и села на унитаз. Посмотрев на трусики, я тут же увидела его. Ярко-красный. У меня начались месячные. Грудь болезненно сдавило.

Я ждала, что почувствую облегчение, но все было наоборот — полное разочарование. Это открыло мне правду, которую я не осознавала до этого момента: я хотела ребенка от него, даже если была не готова. Потому что я любила его. Вместо облегчения, кровь символизировала потерю чего-то, чего я хотела, но даже не осознавала.

К счастью, мое платье было темного цвета, и я взяла с собой в сумочке пару сменных трусиков и тампон, просто на всякий случай. Я вышла из ванной с меньшей надеждой, чем входила туда, зная, что сегодня мне придется рассказать об этом Грэхему.

Я ненадолго остановилась возле свадебной фотографии Лиама и Женевьевы. Взглянув в глаза Лиама на фото, я прошептала ему: «Парень, после тебя остался такой бардак. Надеюсь, ты в лучшем месте».

Если до этого я думала, что у меня плохой день, стало совершенно ясно, что худшее еще впереди, когда увидела, кто ждет меня у лестницы.

— Женевьева.

— На пару слов, Сорайя, отойдем? — Не дав мне ответить, она показала мне следовать за ней и направилась к стеклянным дверям. Я чувствовала себя эмоционально вымотанной от того, что выяснилось в ванной, а она была последним человеком, с которым мне хотелось говорить в этот момент. Но я последовала за ней, как послушный щенок. Она закрыла двери за нами.