Самое чёрное сердце

— Тебе всегда рады в моём чертоге, Майред. Но вот беда: ты так непристойно прекрасна, когда тебе делают больно! — протянул он эдак кокетливо. И шустро, почти без замаха метнул нож. Не в меня, на его счастье. — Правда ведь, златовласка?

Нож с глухим стуком вонзился в серую кору массивного клёна, что рос прямо посреди зала и рассыпал багряные листья по узорчатым плитам каменного пола. Высокий парень, жавшийся спиной к стволу, вздрогнул и горестно всхлипнул. Прядь длинных светлых волос, отсечённая ещё одним ножом, улетела вниз, на ворох листвы.

— Привет, Джорен, — протянула я, глянув на парня со смесью брезгливости и жалости. — Забавно, я как раз о тебе вспоминала. В жизни бы не подумала, что у тебя хватит духу спутаться с Иорэтом.

— Майред Мор, клянусь, я не желал никому зла! — воскликнул Джорен, насморочно шмыгнув носом. — Я просто…

Он дёрнулся, давясь слезами, когда очередной метко пущенный нож ранил остроконечное ухо.

— Я разве позволил тебе открыть твой чудный ротик, златовласка? — ласково осведомился Мадок, подбросив на ладони очередной нож, и вновь обратил ко мне чёрные глаза, в глубине которых тлела пурпурная искра.

У меня его глаза, его кожа — зелёная с золотом, и его рога — удлинённые, изящно изогнутые в форме лиры, как у чёрнопятой антилопы. Я наверняка выглядела бы его женской копией, если бы не моя порченая людишками кровь — и именно поэтому лэрд Тир-на-Ног, также известный как Принц Бастардов, возжелал поиметь меня, едва увидев. Да, он не только социопат, но и нарцисс. Про склонность к инцесту промолчу, здесь слова-то такого нет. Опять же, племянница — это всё-таки не сестра и не дочь.

Звучит как оправдание? Оно и есть. Мне было шестнадцать, я не знала о нашем родстве, не понимала местных порядков и в принципе не ощущала, когда стоит остановиться. Благо мне хватило ума сторговать свою невинность в обмен на пожизненное покровительство «дядюшки» и безопасный ночлег в стенах Серого Дома.

Мадок охотно согласился. Он тогда ещё не знал, что через пяток лет именем «Майред Мор» начнут пугать малых детишек.

— Слышал от сестрицы Каэран Мор, что Иорэт «мёртв-мёртв-мёртв», — заметил он деловито, усадив меня по левую руку от себя. — Случайно не ты его убила?

— Забавно, я как раз хотела спросить то же самое.

— Значит, не ты и не я, — Мадок озадаченно склонил голову к плечу. Длинная золотая цепь, что причудливо обвивала его рога и терялась в глянцево-чёрных волосах, несуразно длинных для прославленного воина, тихонько зазвенела множеством хрустальных подвесок. А я с трудом подавила смешок — мне всегда казалось, что эта фиговина делает его голову похожей на люстру. — Жаль, жаль. Не люблю, когда всякие мерзавцы наживаются на малых детишках, ещё и не взяв меня в долю. Этот так. грубо. Верно, Джорен?

Джорен кивнул, сморгнув слёзы, а мне оставалось лишь подивиться — даже сейчас, зарёванный и жалкий, он всё ещё красив до безобразия. Золотые волосы, золотая кожа, ветвистые оленьи рога цвета старой бронзы. Лицо удивительно породистое, уж как для низкородного безымянного ублюдка без искры в глазах. А высокий рост и довольно крепкое сложение — редкость среди изящных сидхе.

Увы, в этом прекрасном сильном теле обитает нежная, трепетная душонка побитого щенка. Нельзя, нельзя быть щенком в месте, полном хищников, презирающих слабость! Сама я никогда не презирала Джорена, защищала его где могла и даже привязалась к нему. Но показать это кому-либо — значит нажить кучу проблем для нас обоих.

— Да подбери ты сопли, ничтожество! — рявкнула я, скривившись в омерзении. — Если бы Мадок Бэл и впрямь хотел тебя ранить, ты бы давно был нашпигован железом.

— Ах, милая племянница, Златовласке бы твоего ума хоть на чайную ложечку, — привычно посетовал Мадок, отложив последний нож. Вряд ли сжалился; скорее всего, ему просто надоело мучить беднягу. — Но чего нет, того нет. Сам не знаю, почему я до сих пор его не убил…

— Он красивый, — резонно заметила я. — И его забавно мучить. Отдай мне, если надоел.

— Отдать не отдам, но поиграться одолжу.

— У нас есть сделка, Мадок Бэл?

— Ну что ты, любовь моя, какие сделки? — он оскалился, вмиг превращаясь из смазливого сидского недопринца в злобную хищную тварь. — Это подарок.

Ах, дядюшка, твоя щедрость не знает границ.

— С твоего позволения, Мадок, мне бы хотелось отдохнуть пару часов, — наконец произнесла я подчеркнуто вежливым тоном. — Время позднее, а на рассвете я отбываю в Аннун.

— Аннун? — переспросил он чуть озадаченно, однако тут же небрежно отмахнулся. На тонкопалой руке блеснули изящные рубиновые перстни в виде цветков амариллиса. — Нет, даже знать не хочу. Ступай, Майред Мор. Да прихвати свою златовласку: подотрёшь ему слёзки и подправишь личико, если уж оно тебе настолько по нраву.

Послушно кивнула и, небрежным жестом поманив за собой Джорена, отправилась петлять по длинным галереям Серого Дома. Я не один год потратила, чтобы разобраться в лабиринте бесконечных коридоров, но, честно говоря, хорошо запомнила лишь дорогу в северное крыло. И то потому, что там моя комната.

Ах, простите — апартаменты.

40