Самое дорогое, чего у меня нет (СИ)

Входящий в комнату Джон толкнул дверь, напоровшись на жену. Их столкновение собрало и рассеяло обоих. Девушка машинально положила руку на предплечье мужчины. Он в свою очередь накрыл ее своей ладонью.

-Я тебя везде ищу, — тихо и спокойно произнес цыган.

-Я приводила себя в порядок, — соврала она.

-Здесь? — указал Джон на пыльный закуток с тусклым светом.

-Да, — уже не так уверено ответила девушка.

Сабрина подавляла чувство волнения и подкашивающиеся колени. Не хотела ударить в грязь лицом ни перед мужем, ни, тем более, перед гостями.

-Ты волнуешься, — утвердил козырек.

-Немного, — дежурно улыбнулась она, стараясь не подавать вида.

-Иди сюда.

Шелби обнял любимую, не спрашивая разрешения, не дожидаясь ответа или взаимности. Мужчина просто прижимал свою маленькую девочку к груди, сильными руками отделяя от суровой реальности. Его плечи как спасательный круг удерживали сейчас все на плаву.

И маленькая ладонь, что легла на грудь Джона, чтоб указать на личное пространство оставила эту попытку. Она как бабочка порхнула на его спину, обняв в ответ.

Цыган чаще задышал. Он, как и много лет назад, сейчас горел эмоциями и чувствами. Улавливая запах ее волос, губами касался виска девушки. Почему-то сейчас думая о том, как увидел ее впервые в жизни.

В полутемном, пыльном подсобном помещении галереи, среди хлама, Шелби был счастлив. Сейчас для него происходило прекрасное. Самое чудесное, что было с ним за последние года. Сабрина чувствовала покой. Странный и необъяснимый покой. Все волнения и тревоги остались за пределами объятий Джона. Он окутывал ее защитным коконом. И это было так странно. Человек, которого любишь и ненавидишь одновременно, который обидел тебя, сейчас оказывается единственным близким.

Судьба любит свои глупые шутки. И шутит она не только над Джоном, но и над Сабриной, и куда жестче. Она отняла у нее самого родного человека, единственную, кто был способен совладать с Бри. Судьба вновь свела ее с цыганом, сломав замок на двери камеры, куда она заточила свои чувства.

-Ты самый талантливый человек, которого я знаю, — шептал Джон, не отрывая губ от виска любимой.

-А ты их много знаешь, — по-доброму съязвила она.

-Нет, мне достаточно тебя, — улыбался он, поправляя на жене платье, что помялось от объятий.

-Спасибо за поддержку, Джон, — серьезно обратилась она к мужчине.

С детства мать учила ее быть благодарной за все. И даже врагу говорить слова благодарности в нужный момент. Пенелопа объясняла это тем, что маленькая милость избавит тебя от неприятностей.

-Бри, — неуверенно замялся козырек. — Хочу, чтоб ты знала, я сожалею…

-Нет, только не сейчас, — скривилась девушка. — Не хочу говорить об этом.

-Тогда хочу, чтоб ты знала, я всегда рядом, — более уверенно произнес он. — Всегда с тобой. Я принадлежу тебе, Бри.

Там, в залах галереи, Джон Шелби в момент становился собой. Гангстером и головорезом, один взгляд которого заставлял холодеть все внутри. Гости лебезили перед ним, а он все чувствовал себя человеком второго сорта, хоть умело это и скрывал за своим дорогим костюмом.

-Здравствуйте, — мягкий баритон коснулся слуха Сабрины.

Девушка обернулась на приветствие. Голос поздоровавшегося принадлежал мужчине лет шестидесяти. Глубоко посаженные глаза, хмурые брови и губы, будто всегда в улыбке. Вне всякого сомнения, это был Уолтер Сикерт. Шелби забыла все слова на свете, она сделала пару вдохов, хлопая глазами, но быстро сообразила.

-Здравствуйте, — по-детски улыбнулась она.

Мужчина без лишних слов подставил локоть, призывая к прогулке. Бри, не раздумывая, приняла предложение.

-А Вы… — начала она.

-Мало кто из этих людей вообще знает, как я выгляжу, — отшучивался он. — Рад знакомству, госпожа Шелби.

-Взаимно, — он неспешно шагала рядом, ведомая им.

-Я слышал о Вас, — поддерживал светский разговор мужчина. — Правда тогда Вы были Андабаир и подписывали картины и скульптуры бычьей головой, если я не ошибаюсь.

-Все верно, — смущалась Сабрина. Ей было невероятно приятно, что такой известный творец слышал о ней. — Я и дома свои так подписываю.

Они медленно лавировали среди посетителей, останавливаясь у полотен.

-Мы с Вами схожи. Вы, как и я в свое время под влиянием Дега, используете фотографические снимки как основу своих полотен.

-Да, — улыбалась девушка от похвалы. — В университете я часто обращалась к его картинами, в поисках мотива.

-«Вы краснеете, это черта прекрасного сердца», — цитировал мужчина.

-Достоевский, — кивала она.

-Именно, моя дорогая, — по-отцовски улыбнулся Уолтер. — Мне нравится то, что вы создаете, не останавливайтесь на этом. Кстати, насчет работы «В саду». Хотел Вам сказать, что довольно смело.

Сабрина была готова провалиться сквозь землю. Мысли вихрем пронеслись в ее мозгу в поисках ответа. Вопросы смешивались в коктейль отчаяния. Забегав глазами по стенам, ее взгляд зацепился за злосчастный сюжет, которого здесь быть не должно!

-Это старая работа, — оправдывала она тот порыв, когда писала ее.