Самое древнее зло

— Дура! Разве не видишь, что он всё специально делает?

Аделла подобрала передние лапы к задним. Мелко-мелко переминалась, рассчитывая угол прыжка. Совсем как кошка, которую дразнят бумажкой на ниточке.

Дракон послал на неё сгусток пламени, не такой большой, как раньше. Вероятно, ослаб от битвы.

Аделла легко отпрыгнула в сторону, оттолкнулась от стены лапами, наискосок перелетела цех по направлению к крану, оттолкнулась от него — тяжёлая конструкция покачнулась, но удержала большую кошку. Дракон с трудом держался в воздухе — его крылья били по столбам, по выступающим балкам, ему было попросту тесно. Он не смог предусмотреть манёвр Аделлы и снова оказался в её объятьях.

Победно рявкнув, Аделла прижала одно крыло лапой и впилась в шипастую шею… Я уже подумал, что был не прав, как ловушка захлопнулась!

Аделлу и дракона окутали полосы энергетических разрядов, словно кто-то быстро наматывал их на зверей. Автомат стал покалывать мои руки синими искорками, пришлось убрать его за спину.

Адделу приподняло в воздух. Дракон в её лапах вдруг стал терять материальность, превращаясь в такую же синеватую искрящуюся энергию. Отпустив его, Аделла запоздало попробовала убежать, но лишь беспомощно растопырила лапы, трепыхаясь в воздухе. Ей не за что было уцепиться…

Я бегал вокруг, задирая голову и жмурясь от разрядов:

— Блин, что делать, чем помочь?

— Гррр-мяу!

— Я не понимаю!

Дракон стал расползаться на такие же энергетические линии, вплетаясь в общий клубок. Когда дракон исчез, клубок стал менять шарообразную форму, приобретая углы и очертания… обычной клетки!

Аделла находилась всё в той же непонятной невесомости, не могла даже дотянуться до призрачных прутьев.

Клетка становилась всё строже, гладкие углы менялись на острые, при этом прутья теряли свечение.

Клетка опустилась и с лязганьем встала на пол цеха, после чего окончательно потухла.

3

Цех наполнился рёвом и шипеньем. Аделла кидалась на прутья, грызла, била лапами, царапала когтями, мерзко скрипя железом. Я даже боялся подойти. Когда немного успокоилась, я пощупал прут: обычное железо.

— Тише ты! — закричал я. — Хватит дёргаться. Попробуй свои огненные шары.

— Гррау!

Аддела встала на задние лапы, меж передних лап появился слепящий красный шар. Метнула… Шар спокойно прошёл сквозь прутья, врезался в кран и взорвался. Как подрубленное дерево, кран упал, едва не убив меня обломками. Успел спрятаться под бетонным навесом.

Аделла снова взвыла, снова накинулась на прутья.

Подождал, когда успокоилась:

— Перекидывайся в человека! Сможешь пройти между прутьев.

Аделла послушно уменьшилась. Исчезли шерсть и клыки. Скоро в клетке сидела совершенно голая рыжеволосая девушка. Но как только она попыталась протиснуться, так между двумя прутьями выросло ещё по два. То же самое произошло по всем стенам клетки.

— Бесполезно, — выдохнула Аддела. — Унеси меня табун, тюрьма реагирует на размер заключённого.

— Но ты же волшебница! Придумай что-нибудь? Рулль рассоединений, портал переброски, атомный взрыв, слоггера с автогеном! Что-нибудь!

— Я… я… не могу ничего придумать, — призналась Аддела.

— Я же говорил, что в податливости дракона какая-то засада!

— Прости…

Она сказала это так виновато, так низко опустила уши и хвост, что я не смог злиться:

— Надо звать Бленду. Она разберётся.

— Табун с ней, она злопамятная. Я сама виновата, что не послушала её.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Ладно, сиди здесь и никуда не уходи.

— Очень смешно, — фыркнула Аделла и отвернулась.

Её голая спина, прикрытая спутанными рыжими волосами, выглядела так виновато, что я решил не продолжать разговор.

Выходил из цеха со смешанным чувством: вроде нельзя оставлять Аделлу одну… но чем я помогу, находясь рядом с клеткой? Буду развлекать беседой, разве что? Но Аделла не была настроена на беседу. Она уже и так слишком раскрылась, призналась, что была не права, а для неё это один из труднейших поступков.

Да, вот как бывает, ты сильный зверь, в три раза больше человека, а сказать «прости, я ошибалась» труднее, чем драться с драконами.

К без того смешанному чувству вдобавок примешивалось что-то вроде гордости: я смог доказать Аделле, что кое в чём сильнее её. Хотя бы в осторожности. До случая с драконами, в её отношении ко мне присутствовала покровительственность. Мол, слабый землянин, куда ему до всесильной магички из ливлингов? Послушалась бы меня, не сидела бы голая и виноватая в магической клетке.

Размышляя и перепрыгивая рвы, я не забывал об осторожности. Постоянно останавливался и осматривался. Прислушивался, не раздастся ли характерное чавканье крипдеров? Трещали остывающие камни, по стенам рвов сыпался грунт, вдали раздавались автоматные выстрелы, поддерживаемые пулемётными очередями: группа Лимоныча уничтожала тварей на выходе из портала.

Беззащитность непобедимой ранее Аделлы дала мне возможность подумать о чувствах к ней. Кажется, я её любил. По крайней мере, готов отдать жизнь за неё, а это ли не любовь?