Самое древнее зло

— Мы работали, не жалея себя, — продолжил Первомаг. — Мы были так охвачены желанием овладеть Вселенной, что были готовы погибнуть. А «со смертью одного живого существа уходит и Вселенная, в которой он жил…»

— Это же цитата из книги Скро Мантиса «Летопись Закрытых Семилуний» — воскликнула я. — Именно оттуда я узнала часть правды о Триедином Первомаге. Но откуда ты знаешь, что в ней написано?

Перед собой я видела только череп Первомага, но он так шевельнулся, словно бы пожимал плечами:

— Скро Мантис это он, — и показал на старшего брата.

Очередное откровение!

— Но ведь он возглавил битву магов с тобой. Зачем?

— По многим причинам. Как ни странно, но одна из них — это чувство вины.

— Вина из-за чего?

— Из-за этого.

3

Третий умобраз

Вместо ледника — обнажённые скалы. Остатки снега виднеются в расщелинах. Магическая конструкция — леддель — превращена в шар из труб и трубочек. Внутри угадываются металлические полусферы, раскалённые добела.

Всё это трясётся, дымится и выплёскивает из себя энергетические разряды такой силы, что на несколько мгновений исчезает само небо, открывая бездонное чёрное пространство, усеянное звёздами… Давно я не видела столько звёзд! Каждое семилунье на Голдиваре бывает короткий период «риттаки», за который на небе могут проступить тусклые звёзды, в остальное время их затмевает свет нескольких из Семилунья.

Старший брат, Скро Мантис, бегает вокруг ледделя. Хватает пучок трубок и старается срастить с другим пучком. Иногда это получается: раздаётся грохот и очередной выброс энергии, раздирающий Вселенную.

Младший стоит поодаль у отдельного прибора, соединённого с шаром ледделя извилистым пучком труб. Прибор напоминает трибуну, за которой выступал когда-то глава Академии. Вместо плоской подставки трибуну венчает многоуровневая конструкция из бесчисленных прозрачных пластин. На пластинах нанесены светящиеся узоры, сложные геометрические фигуры и символы на древнем химмеле.

Подчиняясь указаниям старшего, младший крутит многочисленные регуляторы, выравнивая положение узоров на пластинах. При совпадение свет узоров меняется с синего на белый. Разряды энергии учащаются.

Толстые извилистые молнии начинают бить в скалу рядом с братьями. Младший испуганно отходит от прибора-трибуны, но старший яростно оборачивается и приказывает продолжать.

Я не понимаю ничего из их криков, кроме кое-каких ругательств. За почти три тысячи семилуний химмельский язык поменялся несколько раз, а ругательства остались неизменными…

По мимике братьев понятно: Скро Мантис заставляет младшего брата делать что-то, с чем он не согласен.

Хотя я и наблюдаю всё это через умобраз, всё равно ощущаю масштабы происходящего. Если уместно сравнивать Вселенную с огромным животным, то братья напоминают двух насекомых, сумевших заползти в её ноздри. Каждый «чих» сотрясает мироздание, волны доходят даже через умобраз…

Нет, я не верю, что Первомаг сочинил его, чтоб обмануть меня… Такое невозможно подделать. Становится так страшно, что едва сдерживаю себя, чтобы не попросить Первомага остановить показ.

Впрочем, скоро всё заканчивается.

Изображение прошлого в умобразе начинает дрожать, подёргивается рябью, как от камня в воде. Младший брат решительно убирает руки с аппарата-трибуны и делает шаг назад, показывая, что отказывается участвовать… как очередная молния ударяет в него. Небо снова исчезает, на этот раз в нём мелькают не звёзды, а некие размазанные нити. Я даже боюсь подумать, что это и есть отблески магических струн.

Скро Мантис, увлечённый сращиванием труб и трубочек, победоносно что-то кричит. Подбадривает брата, перемежая возгласы ругательствами…

Оборачивается.

Отпускает пучок труб и осматривается. Всё буйство Вселенной стремительно успокаивается. Небо затягивают обычные облака, которые всегда висят над Щербатыми Горами.

Скро Мантис несколько раз зовёт брата. Причём его имени я не могу расслышать. Скро Мантис бегает по выжженному участку скалы, кричит и зовёт. Шар ледделя начинает медленно оседать. Магия, которая держала его в неестественном положении, уходит. Металлические полусферы внутри него остывают, трескаются и разваливаются на большие куски.

Скро Мантис падает на колени. Что-то говорит, обращаясь к небесам. Я пытаюсь вслушаться. Даже если не пойму, то запомню, позже переведу…

Передо мной возникает Первомаг, Взмахивает костлявой рукой и стирает умобраз.

Глава 25 Последняя отговорка

1

Увиденное потрясло меня настолько, что забыла о Хадонке. Но возвращение в реальность вернуло и заботы. Подбежала к нему, положила голову на свои колени. Прислушалась к дыханию и сердцебиению. Жив!

Запустила руку в сумочку, чтобы достать рулль исцеления, наткнулась на сельскаб…

Наличие мощного оружия успокоило. Драген уверял, что в прошлом именно активирование сельскабов помогло остановить Первомага. Хотя не была уверена, что нужно это делать и на этот раз…

Первый, второй, третий рулль — безрезультатно. Хадонк оставался без сознания. Его споггель, взлохмаченный и разорванный, висел неподвижно над ним.

— Что ты сделал с ним? — закричала я.