Самое родное (рассказы)

собралась было сделать ученику замечание, но, прочтя

написанное, покраснела и молча прошла к столу.

Все это время краснощекий не сводил глаз с

блокнота методиста, где, как иероглифы, темнели

таинственные пометки.

Методист перечеркнул красным карандашом

какой-то кружочек и рядом поставил маленький

крестик. Краснощекий забыл о грозившей ему двойке, его

нолновал этот крестик. «Что он

означает?—мучительно думал мальчик:—четверка, или пятерка?»

В том, что молодой практикантке ни двойки, ни

тройки не. поставят, он уже был уверен.

1951 г.

НА РАСКОПКАХ.

Он энергичным жестом откинул одеяло,

спустил ноги на пол и, нагнувшись к уху товарища,

прошептал:

— Пойдем? Посмотри, какое голубое

безмолвие,.. Весь лагерь спит.

— Пойдем, — приподнимаясь, ответил товарищ и

пошутил:—Боюсь, Володя^что за время наших

раскопок ты из инженера-геолога превратишься в поэта.

—В этом нет ничего удивительного—моя

профессия близка к поэтической, только рифмы у меня не

получаются... Возьми фуфайку, Алан.

— А сам? — спросил Алан.

— Я в кожанке пойду.

Дремотный свет луны сочится сквозь слюдяные

оконца палатки. Он падает на две узенькие походные

кроватки, вплотную придвинутые к полотняной стене,

на металлический ящик, заменяющий двум друзьям и

тумбочку, и сейф, и письменный стол.

Товарищи оделись. Володя невысок, плотен, у него

темные, с легкой проседью курчавые волосы; Алан

худощав и лыс, и товарищи говорят, что от своих

древних предков, могучих аланов, он унаследовал только

эту раннюю величественную лысину...

'Лагерь геолого-разведочной партии уже больше

трек месяцев занимается раскопками мертвого города.

— Фонарь не забудь, — шепнул Володя, беря

палку.

— По какой же тропе тебя повести? — спросил

Алан.

5 Самос родное

65

— Ну, конечно, по той, о которой ты

рассказывал, — ответил Володя. И выйдя из палатки,

восторженно прошептал: — Посмотри, голубое море звезд.,

— Море звезд, — таким же восторженным

топотом повторил Алан.

Друзья бесшумно проскользнули мимо белых

палаток лагеря, обогнули высокий холм и углубились в.

темную узкую лощину. Дрожащие лунные тени

стелились по дну лощины, повеяло сырым неприветливым

холодком.

— Сейчас пройдем эту лощину, поднимемся и

попадем в мой фамильный склеп, — шутил Алан, идя

впереди товарища.

— Скоро рассвет, — сказал Володя, очарованный

безмолвной красотой горной ночи.

— До рассвета вернемся, еще будем храпеть на

кроватях, как молодые боги. Не хочу' тебе днем

показывать эти места, не интересно, — сказал Алан.

— Надо вернуться до приезда Ольги Кондратьев-

ны. Мы преподнесем ей горные фиалки. ~

Со дня на день лагерь ждал приезда из Москвы

академика Пчельниковой, известного

ученого-археолога. Пчельникова много надежд возлагала на своего

любимого ученика Алана, который недавно защитил

кандидатскую диссертацию.

— Ты, — говорила она ему, — должен помочь

своему маленькому народу понять историю своих

далеких предков — аланов. Археология — наука

интересная, но без любви лучше на эту работу не итти.

Когда после войны Алан вернулся на кафедру,.

Пчельникова долго трясла его большую руку и,

погладив ладонью его ордена, сказала:

— Герой! Ты настоящий богатырь, недаром зовут

тебя Аланом. Начинай работать.

На раскопки мертвого города в горы Осетии Алан

был послан в качестве старшего научного сотрудника.

За башней, к которой направлялись друзья,

находилось кладбище, замурованное в горе. Еще на

рабфаке Алан рассказывал Владимиру о своем маленьком

ауле, прилепившемся на краю горного ущелья.

Сейчас представилась возможность показать другу ста-

E6

рую башню и «фамильный склеп», как в шутку

называл Алан кладбище своего аула.

— Ты знаешь, Володя, мне кажется, что в горах и

звезды совсем другие...

— Ну, конечно, не то, что мои рязанские. У вас

тут, как говорится, и ночи темнее, и очи чернее.

— Сколько лет я тебя знаю, и никогда, не могу

угадать — когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно.

— Ух, как напугала... Смотри, ящерица, и та.здесь

особенная, пугливая, как серна, — тем же

полушутливым тоном сказал Володя, отскочив в сторону.

Товарищи вышли на узенькую тропинку,

повисшую на краю обрыва.

— По ней теперь уже никто не ходит. Ты смотри,

поосторожней.

Мелкие камни срывались из под ног и скатывались

в пропасть.

Товарищи вышли на маленькую площадку перед

башней У основания башни, в скале, было много

расщелин, заложенных камнями. У одной из них

друзья остановились. Алан опустился на камень.

— Вот наш «фамильный склеп»» — сказал он.

— Здесь похоронены прадед, дед и отец.

— Может, и тебя, столетнего старца, Академия

паук из Москвы потащит сюда хоронить, — пошутил

Володя, почуствовав в голосе Алана взволнованные

нотки.

— Подсмотреть интересно,—тихо сказал Алан и

погладил холодный камень. — Камень всё такой же,

всё на месте, будто это было только вчера... Смотри...

Над башней плыли голубые туманы, звезды то

гасли, то вспыхивали в вышине.

— Расскажи, — попросил Володя.

— Хорошо, — промолвил Алан, овеянный

воспоминаниями детства, — я расскажу. Этот кусочек земли

много раз спасал мне жизнь, поэтому он мне так

дорог.

...Алан смутно помнил бурную осеннюю ночь и

грохот горного обвала. Под обвалом пбгибла вся ба-

ранта аула. Мужчины все ушли туда, в саклях