Самое шкловское

Медный меч, или заключительная глава о Дон Кихоте

‹…›

Я извиняюсь перед читателями, что у меня отдельные записи как бы противоречат друг другу.

Конечно, это не так, они перекрывают друг друга. Если бы нельзя было перекрывать, то люди не могли бы играть в карты.

И не было бы неприятностей у Пушкина, Лермонтова и оперы «Пиковая дама».

Карта, которая могла стать счастливой картой, она стала несчастливой. Только это намазали музыкой, получился бутерброд, который мы едим в театральных помещениях.

Вопрос о счастливом конце — одновременно это вопрос о счастливом поведении.

Люди, которые выплывают в мире, в море — выплывают от самоощущения человечества, которое стоит счастья.

Говоря о счастливых концах, я не договорил о счастливом конце Дон Кихота.

Счастливый конец, данный Сервантесом, состоит в том, что Дон Кихот как бы выпускается из сумасшедшего дома, то есть признается невиноватым.

И тут впервые упоминается, что это добрый человек, которого любят в деревне.

И говоря одновременно о построении, о структуре романа, скажем, что тогда понятно, почему его так любил Санчо Панса.

В моем сценарии «Дон Кихот» другой конец.

В Испании считается, что жена не должна присутствовать при погребении мужа, потому что она его любит больше остальных оплакивающих, она будет оплакивать мужа как единственного человека, а что делать другим людям? Пусть лучше жена сидит дома.

Конец сценария такой: похороны, двор Дон Кихота, много лошадей, один осел Санчо Панса, который относится к Росинанту как к равному.

Дульцинея Тобосская, которая не жена и не любовница, а мечта и совесть, входит в бедный дом.

На какой-то деревенской мебели стоит гроб.

Тень Рыцаря печального образа на стене.

Дульцинея Тобосская подходит, подсовывает руку под голову Дон Кихота, приподнимает ее и кладет книгу. Книгу «Дон Кихот».

Люди шепчут: «Алонсо Добрый».

Вот мой счастливый конец.

И это можно изменять, как все на свете можно изменять.

Иллюстрации

^{Виктор Шкловский. Рисунок И. Репина. 1914 г.}

^{Гимназия. В. Шкловский в нижнем ряду второй справа. Петербург, 1910 г.}

^{В мастерской скульптора Шервуда. В. Шкловский в центре. 1910-е гг.}

^1916 г.

^{Рисунок Ю. Анненкова. 1919 г.}

^{Всеволод Иванов слева за столом, за ним Шкловский. Конец 1910-х гг.}

^{На вечеринке у М. Наппельбаума. 1925 г. Во втором ряду слева Ю. Н. Тынянов, В. Б. Шкловский. В нижнем ряду третья слева Л. Я. Гинзбург, крайняя справа Ф. М. Наппельбаум. Фото М. Наппельбаума.}

^{1923–1924 гг. Фото А. Родченко.}

^{С Маяковским на пляже. Нордерней, Германия, 1923 г. Фото О. Брика.}

^{Виктор Шкловский, Эльза Триоле, Лиля Брик, Владимир Маяковский.}

^{На даче Маяковского с Лилей Брик. Пушкино, 1925 г. Фото А. Родченко.}

^{С Александром Родченко и Владимиром Маяковским. 1926 г.}

^{1920-е гг.}

^{Михаил Файнзильберг (брат Ильи Ильфа), Евгений Петров, Валентин Катаев, Серафима Суок, Юрий Олеша, Иосиф Уткин на похоронах Владимира Маяковского. 1930 г. Фото И. Ильфа.}

^1934 г.

^{Виктор и Василиса Шкловские с дочерью Варварой и сыном Никитой. 1930-е гг.}

^{Конец 1930-х гг.}

^{На узбекской земле. 1939 г.}

^{1938 г. Фото М. Наппельбаума.}

^{1930-е гг.}

^{Шкловские с детьми. 1940 г. Фото М. Наппельбаума.}

^{С машинисткой Татьяной Константиновной Владимировой. Начало работы над сценарием о Менделееве. 1941 г. Фото В. Славинского.}

^{Никита Шкловский, сын писателя, перед отправкой на фронт. Рисунок Л. Бруни. Начало 1940-х гг.}

^{С женой Василисой Шкловской-Корди и собакой Амиком. 1941 г.}

^{Спящий Шкловский. Набросок Р. Фалька. 1948 г. РГАЛИ.}

^{1950-е гг.}

^{1950-е гг.}