Самое сильное заклятье

– Свинья! Думаешь, я добром отдам тебе невесту и корону? Клянусь Иисусом, сперва ты будешь жариться в аду!

С этими словами он выхватил меч и тяжело побежал на Пэдуэя, путаясь в полах длинной, расшитой золотом мантии.

Пэдуэй успел парировать удар своим мечом, но в следующую секунду оказался стиснут могучими ручищами и прижат к бочкообразной груди. К тому же длинная борода гота угодила ему в рот. Жуя и выплевывая соленые волосы, Мартин прохрипел:

– Хватайте его… тьфу… хватайте его, парни!..

Легче было сказать, чем сделать. Виттигис бился как раненый лев, и лишь пять здоровенных кирасиров в конце концов сумели его скрутить. Готская знать повскакивала с мест, некоторые даже опустили руки на мечи, но, находясь в явном меньшинстве, никто не изьявил горячего желания умереть за своего короля.

– Свяжите его, пусть остывает, – надменно произнес Пэдуэй, отдышавшись. – Господин епископ, не обременит ли тебя просьба найти мне письменные принадлежности?

Епископ ошалело посмотрел на нового квестора и вызвал пономаря, который отвел Пэдуэя в комнату отдыха. Там Мартин сел и написал:

Мартинус Падуанский – Томасусу-сирийцу.

Дорогой Томасус! Направляю тебе вместе с этим письмом некоего Виттигиса, бывшего короля готов и итальянцев.

Стража имеет приказ доставить его втайне, так что извини, если пришлось нарушить твой сон.

Насколько я помню, сейчас сооружается телеграфная башня на Фламиниевой дороге, возле Гелвиллума.

Распорядись, пожалуйста, чтобы под землей устроили камеру, наподобие квартиры, и помести туда Виттигиса, обеспечив надлежащую охрану. Создай ему все удобства – он человек темпераментный и может наложить на себя руки.

Необходимо соблюдать строжайшую секретность. Охрана вправе отпустить пленника лишь по моему приказу, полученному лично или по телеграфу, или без приказа – в случае моего ареста или гибели.

С уважением, Мартинус Падуанский.

Теодохад всплеснул руками и умиленно посмотрел на Пэдуэя.

– Чудесно, чудесно, мой дорогой Мартинус! Королевский совет смирился с неизбежным. Одна беда – проклятый узурпатор переделал корону под свою огромную голову, и теперь она мне велика, надо переделывать снова. Наконец-то я могу посвятить время серьезным научным изысканиям. Так-так, что-то еще… Ах да! Как ты поступил с Виттигисом?

Пэдуэй улыбнулся:

– Он уже не в твоей власти, мой господин король.

– Ты хочешь сказать, что убил его? Ну, это плохо. Очень опрометчиво с твоей стороны, Мартинус. Я ведь говорил, что дал себе слово провести с ним долгую ночь в камере пыток…

– Нет, он жив.

– Что? Как? Так давай его немедленно сюда!

Пэдуэй покачал головой:

– Тебе никогда его не найти. Согласись, глупо терять лишнего короля. Если с тобой что-нибудь случится, может срочно понадобиться новый.

– Я не потерплю ослушания! Делай, как велит тебе государь, иначе…

Пэдуэй ухмыльнулся, продолжая качать головой.

– Нет, мой господин. Никто и пальцем не тронет Виттигиса. И ты мне лучше не угрожай. Охрана имеет приказ выпустить его, если со мной что-нибудь случится. А Виттигис любит тебя не больше, чем ты его. Остальное додумай сам.

– Дьявол! – злобно сплюнул король. – Зачем, о зачем я позволил тебе спасти мою жизнь? С тех пор у меня не было ни минуты покоя! – Теодохад захныкал. – Неужели старый человек не заслуживает хоть капельки снисхождения… Так о чем я говорил?

– Возможно, о новой книге, которая выйдет под нашими именами, – деликатно подсказал Пэдуэй. – Мы предлагаем великолепную теорию о взаимном притяжении масс, что объясняет движение небесных тел и все такое прочее. Она называется «Закон всемирного тяготения».

– Вот как? Гм-м, это любопытно, весьма любопытно. И моя слава философа воистину не будет знать границ, да?

Пэдуэй попросил Унилу разыскать и привести племянника Виттигиса, Урию.

Урия оказался таким же крупным и черноволосым, как его дядя.

– Ну, Загадочный Мартинус, теперь, коварно свергнув с престола моего дядю, что ты собираешься делать со мной? – с вызовом спросил он.

– Ничего, – ответил Пэдуэй. – Если ты меня не заставишь.

– Ты не будешь преследовать семью моего дяди?!

– Нет. Я не буду преследовать даже самого дядю. По секрету скажу, что я просто прячу его от Теодохада.

– Это правда? Тебе можно верить?

– Разумеется. Хочешь, он напишет письмо, свидетельствующее о добром к нему отношении?