Самое справедливое убийство

— Я клянусь вам жизнью детей, что не имею к убийствам никакого отношения! — Пустовалов побледнел. — И сейчас я не играю. Я действительно боюсь и прошу вашей помощи.

— Почему же вы отказались от нее раньше? — поинтересовался Константин.

— Повторяю: у меня не такие крепкие нервы, как у Малиновского и Иванова. — Еще минута — и предприниматель опустился бы на колени. — А они не хотели помощи от милиции.

— Почему?

Пустовалов замолчал.

— Спросите их сами, — наконец выдавил он.

— Боитесь сказать правду?

Илья Михайлович опустил плечи.

— Подумайте, может, в ней все и дело?

Пустовалов продолжал молчать. Павел пристально посмотрел на него:

— Как же тогда мы защитим вас, если не знаем от чего?

— Дайте охрану мне и моей семье. — Предприниматель умоляюще заглядывал в глаза сотрудникам.

— У нас каждый человек на счету, — пояснил Киселев. — При ваших доходах вы можете обеспечить себя платными телохранителями.

— Которые дадут меня убить! — в отчаянии прохрипел Пустовалов.

Оперативники хранили молчание.

— Значит, вы отказываетесь мне помочь?

— Еще раз повторяю вам, — Павел начинал терять терпение, — мы не отказываем в помощи тем, кто оказывает содействие нам. Вы же не желаете этого делать. Как я доложу начальству, с какой целью прошу охрану для вас?

Пустовалов встал со стула и двинулся к выходу. Прохоров догнал его в коридоре, вручив пропуск.

— Да, с отельчиком что-то нечисто, — заметил Константин после ухода непрошеного гостя. — Милиция должна защищать его владельцев, соблюдая определенную дистанцию.

— Пока лишь один из владельцев просил о защите, — заметил Киселев. — Остальные тоже имеют детей, но предпочитают смотреть беде в глаза.

— Правильнее сказать, опасаются, что мы подойдем слишком близко, — сформулировал приятель. — Или же боится только Пустовалов, подозревая, кто может совершать убийства. Причем боится и преступника, и милиции.

— А сие означает: надо хорошо потрясти отель и его владельцев, невзирая ни на что, — вынес вердикт Павел.

Глава 27

В последние дни он редко возвращался с работы в хорошем настроении. Постоянные думы о подстерегающей беде чуть посеребрили его светлые волосы и наложили на лоб глубокую продольную морщину. Ему казалось: еще немного — и он не выдержит этого гнетущего напряжения, этой боли в сердце. Открывшая дверь жена поцеловала его.

— Как хорошо, что ты пришел пораньше!

Для миллионов семей в мире эти слова имели только один смысл. А для них могли означать новую тревогу.

— Что-нибудь случилось?

Ее большие голубые глаза потемнели:

— Я видела ЕГО.

Он вздрогнул. Ему не надо было спрашивать любимую, кого именно. Лишь одного человека в их семье не называли по имени или фамилии.

— Ты выходила из квартиры? Я же запретил тебе делать это.

Жена виновато посмотрела на супруга:

— У Кирюши заболело горло. Я выходила в аптеку за лекарством.

— Он что, караулил тебя у подъезда?

Такое уже случалось не раз. И сейчас она кивнула, подтверждая его предположение.

— Что он хотел?

— Что обычно. — Женщина закрыла лицо руками. — Неужели мы никогда не сможем жить спокойно?

Он обнял ее и прижал к себе, думая о новом плане. Нет, просто так они не угомонятся. У него выудили почти все деньги и все равно не оставляют в покое. Господи, как он устал!

— Совсем скоро это прекратится. — Он погладил жену по пушистым волосам. — Вот увидишь.

Она подняла на него мокрые от слез глаза:

— Ты обещаешь?

Глава 28

Учительница общеобразовательной школы № 8 города Приреченска Клавдия Семеновна Сопова с пятым классом, где она была классной руководительницей, возвращалась из загородной поездки, испытывая чувство огромного облегчения. Надо признаться, женщина вообще не любила никаких поездок: с такими шустрыми подопечными они всегда были чреваты последствиями. Но директор, а также замдиректора по воспитательной работе постоянно требовали выполнение плана разного рода экскурсий, и волей-неволей приходилось скрывать свое отношение к подобного рода мероприятиям. Когда вдалеке показались жилые дома, преподавательница позволила себе расслабиться в автобусном кресле.

— Клавдия Семеновна!

«Нет, эти паршивцы не дадут спокойно вздохнуть!» — подумала учительница, оборачиваясь. Спокойно вздохнуть ей не дала Таня Дубровская.

— Я хочу в туалет.

— Ты не можешь потерпеть минут пятнадцать? Мы уже почти приехали! — Женщина раздраженно посмотрела на ученицу.

— Я хочу в туалет, — безапелляционным тоном повторила та.

Клавдия Семеновна развела руками. Ох уж эта современная молодежь! Совсем не считаются со старшими. Работать становится все труднее и труднее. Нет, как только ей исполнится пятьдесят пять, а это уже не за горами, она помашет школе рукой и посвятит себя воспитанию собственных внуков, на которых просто не хватает времени. Учительница поднялась с кресла и подошла к водителю, с интересом прислушивавшемуся к разговору:

— Извините, у нас проблема.

— Можем остановиться прямо здесь. По-моему, прекрасное место.