Самое таинственное убийство

— Успокойтесь, друзья, — поднял Филимен руку. — Времени, надеюсь, хватит. Сколько длится у вас рабочая смена? — обратился он к новому руководителю Ядерного центра.

— Восемь часов.

— А дальше — простая арифметика, — продолжал Сванте. — Трижды восемь — двадцать четыре. Группа разбивается на три смены, и каждая беседует со мной в течение восьми часов. Я ведь в сне не нуждаюсь.

Те, кто раньше видел Филимена, удивлялись, как сильно он изменился. Одежда на нем была во многих местах обожжена и припахивала дымом, а под глазом красовался огромный синяк — вмятина от тяжелого предмета.

— Не обращайте внимания, — сказал Сванте, ловя косые взгляды. — Не было времени, чтобы заняться внешностью. Да и пустяки все это.

Кратковременный приезд Филимена дал многое группе. В конце своего пребывания в Ядерном центре Филимен уединился с Рабиделем, и они долго о чем-то беседовали вдвоем. После отъезда Сванте марсианин обратился с просьбой к Делиону отпустить его, на короткое время, домой.

— Что там, на Красной?

— Худо.

— Фертачники?

— Не расспрашивай, Атамаль. Не имею права говорить. Так я могу лететь?

— Конечно, Раби. Только себя побереги. Ты ведь не белковый, и в случае чего тебе никакой Зеленый не поможет.

Единственный человек, кто вздохнул свободно, когда универсальный сыщик покинул территорию Ядерного, была Даниель.

При виде Филимена она то бледнела, то краснела и места себе не находила.

…Из поездки Рабидель вернулся похудевший и угрюмый, на расспросы не отвечал и сразу с головой окунулся в работу, трудясь за десятерых.

— Как успехи в физике, Дани? — спросил он у Радомилич, столкнувшись с ней близ лаборатории.

— Трудно, Раби, — подняла она глаза, за время его отсутствия ставшие, казалось, еще более огромными.

— Обращайся ко мне, если что непонятно.

— Спасибо, Раби, но у меня неплохой ментор. Он прямым путем выводит в гении.

— Тебя-то не вывел?

— Еще не вечер! Что там, на белом свете, делается? Сижу день и ночь под землей, как сурок.

— Природа сходит с ума. Вчера в мегаполисе выпало снега больше, чем за всю зиму.

— Пока она терпит нас, но всякое терпение, Раби, имеет предел.

— И что тогда?

— Лучше не говорить.

Этот разговор Рабидель продолжил, встретившись с Делионом.

— По просьбе Филимена я разговаривал с синоптиками из мегаполиса, — сказал марсианин. — Они в ужасе. Один из них сказал: такое впечатление, что кто-то сбил с места земную ось. Но ось никто не трогал: я подозреваю, дело гораздо хуже.

— Да, непонятно.

— Синоптики подняли сведения чуть не за полтора столетия: ничего подобного никогда не бывало.

— Думаешь, будатор?

— Да, последствия его работы мы будем расхлебывать еще долго. Рассеявшиеся частицы начали портить климат, влиять на погоду. А что будет завтра — одному господу ведомо.

Они помолчали.

— И это не все, — сказал Рабидель. — Дело не ограничилось мегаполисом и вообще Землей.

— Что еще?

— Филимен просил передать: действие голубого излучения сказалось на Красной планете. Оно активизировало полчища фертачников, воздействуя на их психику, расшатанную наркотиками. На Марсе тоже происходит расслоение пространства. Это помогает фертачникам прятаться и маневрировать, накапливая силы для решающего наступления. Нашли поисковики трещину?

— Пока нет. Она неуловима, потому что блуждает, непредсказуемо перемещаясь с места на место.

— Разбили наш мир, как чашку из коллекции Даниель, — вздохнул марсианин.

— Тут мне в голову пришла идея, что лазерный луч, который мы готовим, поможет сшить куски распадающегося пространства.

— Ты проделал расчеты?

— Да. Они обнадеживают.

— Лазерное копье — это наш последний шанс.

…Даниель подумала, что марсианин разыгрывает ее.

— Частицы на Красной планете? Прямиком от будатора, из кабинета Завары? Разве такое может быть?

— Туннельный эффект. Бешеные частицы проходят сквозь пространство, как нож сквозь масло.

— Вот почему синоптики так часто ошибаются. У них хорошие приборы, но они не могут учесть эти сумасшедшие частицы. Сделать напиток?

— Совестно, Дани, отрывать тебя от науки.

— Знаешь, Раби, мне кажется, все мы, бывшие на вилле, стали как бы связаны незримой нитью. Даже мыслим согласованно.

— Думаю, это действие будатора.

— Значит, голубое свечение может быть не только вредным?

— Всякая медаль, Дани, имеет две стороны.

Подошел Делион.

— Я только что поднялась, — обратилась к нему Даниель. — Нужная энергия, для лазерного копья накоплена. Куда теперь направлять лазерный луч?

— Вопрос вопросов, — произнес Александр. На мгновение постоянная полуулыбка сползла с его лица, и перед ними предстал измученный немолодой человек, придавленный страшной ответственностью.

— Поисковики должны нащупать цель. Ее мы и поразим, — сказал марсианин.

— Здесь нужна точность Сергея Перешейко, — заметила Радомилич. — Скажите, а это опасно… для Арнольда?

Физики переглянулись.

— Да, — сказал Делион. — Но другого пути нет.

Руководитель Ядерного отправил в мегаполис Эребро и Арсениго, чтобы они обсудили с тамошними синоптиками ситуацию, явно аномальную.

Молодые физики вернулись на другой день сильно взволнованные.

— В мегаполисе творится что-то несусветное! — вскричал Эребро.