Самое Тихое Время Города

Андрей медленно повернулся и пошел через парк к Петру. Мимо новых скульптур и старых, выселенных со своих мест памятников. Когда проходил мимо Железного Феликса, пробрала внезапная дрожь – впечатление было такое, что эти статуи собрались тут не по чьей-то воле, а сами по себе. И что-то задумывают. Что-то решают. И мысли их темны, холодны и тяжелы, как их бронза-Андрей ускорил шаг. Холодно. Холодно так, словно на тебя смотрит потусторонний взгляд и дышит в спину ледяное дыхание.

Брось, это просто ветер…

Черт, Петр был ближе! Бронзовый парусник еле заметно, но сместился, у Андрея глаз был в этом наметан. Прошлый раз он был на какие-то сантиметры дальше, а сейчас словно пытался причалить и сойти на сушу в чужом ему городе. Почему-то это было неправильно, хотя лично к Петру – настоящему Петру – Андрей претензий не имел. Как художник даже был благодарен безбашенному царю.

Но статуи не должны двигаться…

Кто это бьет хвостом у дверей,
Не замечая удивленья проходящих людей,
Кто курит папиросы сигарного цвета,
Щуря серебряно-карие глаза?

Андрей вздрогнул от неожиданности. Холод мгновенно ушел, словно кто-то убрал с плеч ледяные руки. На набережной пела девушка – кругленькая, теплая, как чашка шоколада в холодный день. Андрей был уверен – она из тех самых уличных музыкантов, которые появляются непонятно откуда и попадаются совершенно в разных местах и так же стихийно и неожиданно исчезают. Иногда ему даже казалось, что они из той самой другой Москвы, которую он иногда видел и запечатлевал в рисунках. Он остановился послушать. Выудил из кармана сотню – сегодня при деньгах как-никак – и положил в раскрытый гитарный кофр. Девушка кивнула, продолжая петь:

Кто походкой своей напоминает зверя,
Кому все так легко на свете верят,
Чья кожа отливает золотистым цветом
И кому так легко отбегать назад?

Ее шаги легче сапога из лунной кожи.
Ее улыбка сбивает наповал весь метрополитен.
Она шагает по бульвару и по головам прохожих,
А когда никто не смотрит – проходит мимо стен…

Андрей чуть не вскрикнул, когда под звуки этой песенки прямо у него на глазах из ограды церковки на углу Голутвинского вышла девушка в светлом пальто, с длинной русой косой. Даже не подумала воспользоваться открытыми воротами. Андрей больно ущипнул себя за руку: перейдя через переулок, она снова вошла в стену и появилась из стены, срезав угол. И пошла себе по набережной в сторону Большого Каменного моста как ни в чем не бывало.

Андрей затравленно оглянулся – песенное наваждение? безумие?

Она никогда не совершает неудачных ходов.
Ей приносят розы почти каждый день,
Не замечая, что у нее отсутствует тень.
И имя ей – Кицунэ.
Больших Городов…[7]

Кицунэ?!

Девушка-оборотень, девушка-призрак?

Ну и что?

Мало, что ли, призраков в Москве?

Захотелось посмотреть, что она будет делать дальше, и Андрей пошел за ней следом. До сих пор сквозь стены и запертые двери на его памяти проходил только неуловимый Черный Принц.

Девушка-проходящая-сквозь-стены отличалась от других пешеходов, и Андрей присматривался довольно долго, пока не понял, что это из-за старомодного силуэта ее пальто с пояском и берета с хвостиком. Как будто она сбежала из старого фильма, с выцветшей пленки. Она остановилась напротив «Красного Октября» и некоторое время смотрела на красные кирпичные здания. Андрей тоже посмотрел – и замотал головой. Здания колыхались, как в жарком летнем мареве, расплывались, таяли, открывая вид какой-то совсем незнакомой Москвы. Зажмурился, открыл глаза – нет, все на месте. А девушка уже снова шла. Время от времени она останавливалась, чему-то улыбаясь, смотрела внимательно на очередную лужу, оставшуюся после вчерашнего дождя, легонько топала по ней. Лужа никак не реагировала, девушка вздыхала – ну не получается брызги устроить, потом вскидывала голову, опять улыбалась каким-то своим мыслям и шла дальше. Легко-легко шла – как плыла над тротуаром. Вдруг сбилась с шага, оглянулась, наткнулась на Андреев взгляд и замерла. Снова оглянулась – и почти побежала, вернее, полетела. В ее глазах был тот же ужас настигаемого Охотницей, что был хорошо знаком ему самому. И если упустить ее сейчас, вдруг подумал он, то никогда не отыскать ключа к своим страхам. Он бросился за ней. И ни за что бы ему ее не догнать, но тут она оступилась и неловко упала. Вскочила. Андрей настиг ее и попытался схватить за рукав. Черта с два. Рукав просвистел сквозь пальцы. Она метнулась в сторону, и Андрей отчаянно крикнул: