Самое Тихое Время Города

В фойе метро она остановилась. Под гитару и флейту пела кругленькая кареглазая девушка в короткой шубке, и несколько человек стояли поодаль полукругом, слушали.

Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет – никому не понятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.

Кэт протерла запотевшие в тепле очки и бросила в раскрытый гитарный футляр последнюю хрустальную подвеску.

Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь – звезда.[13]

А над городом вдруг расцвела огромная зеленая звездища.

Всего лишь фейерверк. Но почти чудо.

Ощущение праздника и долгожданного подарка не покидало Игоря всю Рождественскую неделю. Теперь у него был и дом, и кот, и привычные до незаметности домашние «зеленые человечки». И – соседи! Неплохие, кстати, люди. Да что там, просто замечательные! Прежде они казались ему все на одно лицо, вроде сереньких картинок, которых и не упомнишь. Но вот ведь какая интересная штука – как выяснилось, и он им тоже казался этакой незапоминающейся тенью. И когда с утра с ним вдруг чрезвычайно вежливо поздоровался тихий алкоголик дядя Костя, Игорь от неожиданности чуть не выронил пакет с мусором.

Дядя Костя, пятидесятилетний седой битломан и печальный бывший хиппи, был ныне опрятен и держался подчеркнуто прямо, стараясь не выдать алкогольного предрождественского состояния. Говорил интеллигентнейше и о возвышенных материях, и, когда Игорь вдруг осознал, что увлеченно обсуждает Борхеса с общеизвестным пьянчугой, стоя на лестничной клетке с пакетом мусора в руке, ему стало не по себе. Такого с ним раньше не бывало. Но это было, черт возьми, приятно!

– Ну с Рождеством? – сказал дядя Костя, с заговорщическим видом доставая из кармана вытертых джинсов фляжку коньяку. – Будете?

– С Рождеством, – улыбнулся Игорь. – Буду.

– Ну все. – Анастасия улыбнулась искренне, как могла. – Не горюй, малыш, я приеду. Я всего на пару месяцев. Буду звонить каждый день.

Катя надулась. Покладистый ребенок. С ней можно договариваться. Но кому же нравится, когда мама уезжает?

– Папа тоже говорил, что вернется, – насупилась она.

– Ну что ты! Что ты! – Она подхватила девочку на руки. – Я же совсем недалеко, под Москву, просто сейчас много работы, потому придется все время быть там. А если получится, я буду и приезжать. Честное слово!

Девочка молча крутила локон.

– Ла-а-адн, – протянула она наконец. – Маммм, я тебя люблю. Ты меня не бросай, – добавила шепотом.

Мама поцеловала девочку.

– Ну иди к бабушке. Я ненадолго.

Она еще раз помахала рукой дочке и свекрови, повернулась и пошла к черной машине с тонированными стеклами и с небольшим необычным логотипом в правом верхнем углу лобового стекла. Оранжево-зеленый узел, похожий на двух переплетающихся змей.

Часть вторая БАШНЯ

Ночью тебя коснется

прозрачный огонь луны -

там в глубине колодца

время съедает сны,

гул машин торопливый,

окон веселый лед… Но – спи. Покуда мы живы,

башня растет.

Е. Михайлик. Вавилонская башня

Глава 1 ВРЕМЯ ОЖИДАНИЯ

Конец зимы 2005

Первым тревожным звонком был сон.

Игорь почти ничего не помнил – только лицо Анастасии, словно за толстым стеклом, безмолвно шевелящиеся губы и тяжелое, тревожное ощущение. И еще странные слова: «Башня растет».

Снам он верил. Это входило в его понимание нормальной ненормальности. Хотя бывали и просто сны. Но вряд ли этот сон был просто сон, потому как об Анастасии он уже давно бросил думать, так с чего бы ей сниться? По первому времени он еще надеялся на звонок, что-то там себе воображал, затем вздохнул и постарался забыть. Тем более что в соседнем офисе работала симпатичная и умненькая рыжая секретарша Танечка, а в ветеринарной клинике Вильку осматривала очень приятная блондинка Эля.

А теперь этот сон, и все Танечки и Элечки сразу отошли на задний план.

Правда, этот самый сон он был склонен отнести к просто снам, но почему-то не отпускало…

Второй тревожный звонок прозвучал буквально на другой день, и Игорь занервничал. Никогда ненормальное не было так настойчиво, хотя проявилось почти ненавязчиво. Игорь шел к метро, задумавшись, так что чуть не забыл про то, что Вильке надо купить рыбы. Спохватился уже у самого «Сокола». Поскольку искать, где подешевле, было лень, сразу сунулся в супермаркет. И застыл, моргая как идиот, на пороге. Потому что внутри был какой-то шмоточный распродажный.