Самое важное об инсульте

Мы почувствовали разницу, не так ли? После прекращения работы речевых центров написанная и звучащая речь начинает казаться больному бессмысленным набором звуков. Так что мы можем даже не стараться достучаться до него – для взаимной координации действий придется использовать пантомиму. А затем – долго тренироваться, восстанавливая взаимосвязи между предметами и словами.

Итак, в числе пугающих последствий инсульта могут оказаться:

• неспособность понимать речь окружающих;

• неспособность строить осмысленные фразы с сохранением способности подбирать нужные по смыслу отдельные слова;

• неспособность произносить слова, даже неподходящие по смыслу. То есть речь больного может напоминать набор звуков – иногда схожий со звуками, которые издают некоторые животные и птицы;

• полная утрата способности издавать звуки сложнее крика – в том числе при сохранении способности жевать, пить и глотать;

• утрата краткосрочной памяти. В таком случае больной помнит все произошедшее с ним лишь в течение ближайшего получаса, хотя может свободно пересказать даже детские воспоминания. Утрата краткосрочной памяти приводит к полному отсутствию «записей» в памяти после инсульта. Все, что произойдет с ним далее, он тут же и забудет;

• утрата долгосрочной памяти – амнезия. При ней новые события в памяти сохраняются, однако воспоминания о периоде до инсульта отсутствуют. Как и все проявления патологии коры, амнезия бывает временной, постоянной, частичной или полной;

• утрата зрения, слуха и других чувств. Причем именно после инсульта фактическая потеря способности коры воспринимать сигнал из органа в сочетании с полным здравием самого органа может порождать явления, сходные с сумасшествием. Например, больной может быть абсолютно уверен, что он видит или слышит, не воспринимая получаемые доказательства слепоты и глухоты, что называется, в упор;

• боли – определяемые как «по всему телу», сильные, постоянные, не поддающиеся лечению ни одним обезболивающим. Они сочетаются с полным отсутствием физических повреждений и связаны с поражением болевых центров коры. Это явление схоже с фантомными ощущениями в удаленной конечности у перенесших ампутацию;

• синестезия – особенно часто проявляется в начале восстановления деятельности коры. Синестезия – это способность воспринимать сигнал из одного органа чувств как сигнал из другого. Например, видеть звуки или слышать цвет. В определенной степени синестезия является органичной особенностью работы любой здоровой коры. Так, многие согласятся, что звук «О» синий или зеленый, а «А» – красный либо оранжевый. Однако при патологическом ее проявлении способность услышать звук «О» полностью подменяется способностью только увидеть пятно синего цвета. То есть человек с таким расстройством не понимает, что слышит воспроизводимый диктором текст, а не смотрит на радугу пятен. Синестезия в максимальном ее проявлении создает эффекты галлюцинаций и на поэзию совсем не похожа;

• исчезновение так называемого чувства тела – не связанного с органами чувств напрямую ощущения собственного тела. То есть количества его конечностей и их элементов, размеров, пропорций, силуэта, положения в пространстве относительно пола и других предметов. При этом отклонении больные перестают узнавать собственные конечности, удивляясь их наличию, теряют четкость координации, кажутся себе слишком большими или маленькими. Возможно также ощущение «лишней» руки или ноги, пальцев и пр.;

• заметное искажение смысла поступающих от органов чувств сигналов. Например, когда приятный запах начинает казаться больному удушливой вонью, и наоборот. Боль может восприниматься как тепло, а холод – как жар. При касании больной может перестать различать текстуры, формы, материал предмета. При патологии зрения вероятно наступление дальтонизма – склонности не различать или путать некоторые (часто – почти все) цвета. В случае со слухом часто исчезает способность отличать высокий звук от низкого и тихий – от громкого. Извращения вкуса выглядят всегда очень странными: больной может посчитать вкусной почву, щебень, другие несъедобные предметы и вещества. И наоборот, отказаться от прописанной врачом или иной нормальной для человека пищи. От психического расстройства (такое еще бывает, когда пациент думает, будто он какое-то животное или птица) патология вкусовых центров отличается отсутствием явных смысловых рамок. То есть если больной с психическим расстройством стремится соблюдать рацион, нормальный для животного, которое он изображает, то извращение вкуса ведет только к сдвигу понятий о съедобном и вкусном – несъедобном и невкусном;