Самое важное подчеркну

Разбудить его криками не смогли, может, без сознания. Или крепко спит. Арт выругался, полез наверх. А когда снял моего напарника, ругалась я — Лол так сильно примотал себя к веткам, что нарушил кровоток. Сколько он без сознания, неизвестно, и почему залез на дерево, тем более.

— Прятался… — пыхтел Артей, снимая Лола.

— От кого, Арт?! Я тут шесть дней проторчала, пока парней ждала. Ни одной зверюшки крупнее белки. Но парни видели следы стада копытных, может, от них спрятался, не знаю. Несколько сосен повалено, думали, что стадо могло повалить.

— Допустим, но это мог быть только весенний гон… странно. Ладно, неси грибы, а я твоего красавца.

— Ой, моего, да уж. Скажи, а если бы магистры появились, нашли бы его или нет, как думаешь?

— Нашли бы, они метку ставят, когда отправляют. А ты была права, когда говорила подумать, магистры, точно, гады.

— Вот я и думаю, не подставила ли вас.

— Думаешь, у нас магистры лучше? Еще хуже, даже не сказали, что можно отрабатывать за учебу…

Помогла Артею взвалить Лола на спину, и мы пошли к обрыву.

Веревку оставили, не стали снимать, не до того, и даже говорить не хочется, как мы спускали бессознательное тело. Парни сделали носилки из своих курток и донесли Лола до Академии уже глубокой ночью.

Сказать, что я разозлилась — это промолчать. Была бы драконом, спалила Академию без угрызений совести. Плевать, что Лол мелкий гад, магистры крупные гады и самые настоящие хамы. К тому же целителей не оказалось на месте, «оне» изволят отдыхать по ночам. Есть только дежурный адепт, по случайности именно тот, с которым познакомилась на этом же холме.

— Где найти целителя? — Артей не особо церемонился.

— Нигде. Утром придут, — пожал плечами хам, даже не поднявшись.

— А зачем ты тут торчишь? — Представляю, если у отца в больнице работал такой хам, как бы ему прилетело, — Волик, попробуйте с Олей найти друзей Лола, тащите их сюда, придется шум поднимать. Арт, подожди, побудь с ним, — я побежала вниз, к дежурным у входа, — как найти целителей, где они живут?

— За пределами академии.

— А в академии есть любой магистр, хоть один?

— Только сам ректор.

— Как к нему попасть?

— С ума сошла?

— Ребят, просто скажите.

— Радуйтесь, что впустили, если бы не ваш бессознательный, ночевали бы все на улице.

— Знаете, пока мы препираемся, его вообще может не быть. Останется холодное тело. И виноваты будете вы. Где живет ректор?!

Говорить они не стали, но знаками показали, что их накажут, а ректор живет на третьем пальце, в смысле этаже, направо, с первой по пятую дверь, у него много смежных комнат.

Я понеслась наверх. Достучаться не смогла, хотя барабанила, и пяткой лупила во все двери подряд будь здоров. Даже подумала, а не сходить ли мне за спичками, может, тогда отреагирует, ведь явно проснулся! А если поджечь дверь, так сразу выскочит. Эх, была бы огненная магия, как в книжке с парочкой, я бы то заклинание — раз!

И дверь охватило пламя.

Я вытаращила глаза и оглянулась, огнетушителей нет. С испуга вспомнила водное заклинание — два!

И столб воды обрушился сверху, заливая все.

Отскочила и перебежала к третьей двери, минуя вторую, пока вода не добралась.

Раз! Огонь прилично полыхнул, и тут дверь распахнулась.

Ректор выскочил в одних штанах:

— Что?!

— Человек умирает, — рявкнула я.

— Кто, где?

— Студент академии.

— Тьфу! — сказал ректор академии. И заорал, — ты кто?! Как посмела?

— Человек умирает, — заорала я еще громче, схватила за руку, вывернула, и погнала гадкого хама в целительскую.

Волик уже притащил двоих друзей Лола, они растирали ноги, Артей и Оля сгибали и разгибали руки, невольные зрители привели в чувство и меня, и ректора. Я его отпустила, и он, наконец-то, занялся делом — вызвал целителей, оказывается, есть живущие и в академии.

Мы с Олей посмотрели на общую суету и тихо слиняли к себе. Артей приволок сумки с грибами, честно все поделили, он ушел, а мы свои сразу почистили, разрезали и выложили сушиться.

— Успокоилась? Как ты до ректора достучалась, интересно.

— Оля, еще не успокоилась, потом расскажу, после чая.

Это хорошо, что мы наелись, потому что за мной пришли магистры, аж втроем.

— Возьмите с собой что-нибудь теплое, — негромко прогудел проректор Баршап, глядя в сторону, — там холодно. И ничего нет. Книжку какую-нибудь захватите. Или свой инструмент музыкальный.

— И куда меня опять?

— Домашний арест до выяснения всех обстоятельств.

Оля ахнула, а я возмутилась:

— Домашний предполагает дом.

— А ты в академии останешься, не волнуйся, — хмыкнул незнакомый магистр.

Ну что ж… быстро покидала в рюкзак смену белья, теплую куртку, коврик, пару коробочек с пирожками, флягу с водой, даже термос с бульоном, который не пригодился Лолу. Подумала, положила обе книжки с торсами, влезла в рюкзак, подхватила гитару, огляделась, вроде нормально собралась.

— Готова.

Меня вывели под конвоем, впереди шел проректор, а по бокам магистры. Слухи разносятся быстро, мы шли по коридорам общежития, где обычно немного студентов, а тут в каждой двери кто-нибудь стоит.

Девять ступенек, площадка, переход, девять ступенек. Четыре пролета, я все запоминала. Два этажа вниз.