Самое время для новой жизни

Шериф вздохнул, повернулся к своему помощнику:

– Забери его, Дэн. А я займусь делом.

– Но мы же ведем…

– У меня все под контролем, – сказал Салливан с лишь едва заметным раздражением. – Забери его и забрось к брату, договорились?

Помощник глянул на шерифа злобно, но кивнул в знак повиновения, потом и на нас поглядел свирепо – заодно. Я улыбнулся Дэну, стараясь как можно красноречивее послать куда подальше без единого слова, он зашагал прочь, всем своим видом выражая омерзение. Салливан провел нас через помещение, заставленное пустыми столами, и через свой кабинет в маленький зал для совещаний, который, судя по сложенным на стойке приправам, служил одновременно и столовой. Прежде чем закрыть дверь, шериф крикнул:

– Дебора! Скажи Милли, мы забросим его к Рэю.

Затем закрыл дверь, бросил шляпу на стол, сел во главе и жестом пригласил нас садиться.

Мы расположились вокруг стола, все, включая шерифа Салливана, не знали, куда девать глаза. Он поглядел на нас, мы на него. Он на часы, мы друг на друга. Это продолжалось достаточно долго, и нам наконец стало неуютно. Я вспомнил комнаты для допросов из сериала “Полиция Нью-Йорка” и осмотрелся в поисках фальшивого зеркала, но зеркал в комнате не было вообще. Салливан глубокомысленно поскреб подбородок – кончики его пальцев исчезли в складках кожи над шеей. Потом наконец прокашлялся и сказал:

– Джек Шоу.

Уже одно имя Джека могло прозвучать драматическим прологом. Слова Салливана произвели внезапную осязаемую перемену в воздухе, будто температура резко упала на десять градусов. Он посмотрел на каждого, изучая реакцию, и наконец остановил выжидательный взгляд на мне.

– Актер? – спросил я.

Шериф улыбнулся, точнее, улыбнулись его губы, глаза же остались безучастными к моей реплике и продолжали холодно сверлить меня.

– Сынок, хватит ссать мне на ноги и говорить – это дождик идет.

Шериф отвернулся от меня, поглядел на остальных.

– Вы ведь ребята сообразительные и понимаете, что знаю я гораздо больше, чем вы предполагали сначала. Итак, мы имеем знаменитого актера, исчезнувшего при подозрительных обстоятельствах, и четверых человек, с ним связанных, которые без всякой видимой причины живут вместе в доме, где в одной из комнат, несомненно, кого-то удерживали насильно. Двоим из вас, судя по всему, изрядно досталось, одному, по-видимому, в ДТП, а другому уж не знаю кто навалял.

– Вы нас обвиняете в похищении Джека Шоу? – уточнила Элисон.

– Да я знаю, что вы его похитили, – ухмыльнулся шериф. – Мне интересно, где он сейчас и не убили ли вы его заодно.

– Глупость какая-то, – заявила Линдси. – Мы хорошие друзья Джека. Зачем нам причинять ему вред?

– Вот это я и выясняю, – отозвался Салливан и снова поскреб шею.

– Чего-то тут не хватает, – заметил я.

– То есть?

– Вы чего-то недоговариваете. У вас, очевидно, есть причины подозревать нас в причастности к исчезновению Джека, но они, надеюсь, – не ради себя, ради вас – посерьезнее истеричного звонка Сьюарда.

При имени Сьюарда глаза Салливана вильнули, и я понял, что мы не ошиблись.

– Откуда вы знаете о звонке? – поинтересовался Салливан.

– А как еще вы могли на нас выйти? – ответил Чак вопросом на вопрос. – Вы что, Коломбо? Сьюард уверен в нашей причастности, это мы знаем. Нам он тоже звонил.

Салливан нахмурился: видимо, Сьюард опустил эту незначительную деталь.

– Да, мистер Сьюард звонил нам, – признал шериф. – Потому я и направил своего помощника разобраться на месте.

– Но после этого что-то произошло, – Элисон принялась размышлять вслух. – Что-то, заставившее вас явиться к нам с ордером.

Салливан не ответил, качнулся на стуле – стул накренился, встал на задние ножки, живот шерифа настойчиво уперся в форменную рубашку. Салливан приоткрыл дверь, крикнул:

– Рода, принеси-ка бумажный пакет с моего стола! Закрыл дверь. Секунду казалось, что шериф балансирует на стуле и сейчас шлепнется навзничь, но затем он перенес центр тяжести вперед – стул встал на место, передние ножки веско стукнули в пол.

Вскоре Рода просунула голову в дверь, улыбнулась нам приветливо, будто мы зашли к шерифу выпить молока и закусить печеньем, и передала Салливану бумажный пакет вроде тех, что дают в магазине в придачу к поздравительным открыткам.

– Детишки играли у Хорнз-крик и нашли в воде кое-что, – шериф полез в пакет, достал черный квадратный предмет. – Родители заставили их отнести это в полицию.

Он бросил предмет на стол, тот приземлился с мягким хлопком. Бумажник. Точнее, бумажник Джека Шоу.

Мы, конечно, не сразу это поняли. Ну кто, в самом деле, точно знает, как выглядят кошельки его друзей? С другой стороны, зачем бы тогда Салливану нам его показывать? Чак открыл бумажник, достал намокшие права Джека (Нью-Йорк, вероятно, единственный штат, где до сих настоятельно рекомендуют их не ламинировать), пару кредиток, и тогда уж мы окончательно убедились в принадлежности сего предмета. Казалось странным, что Джек вообще носил с собой бумажник. Разве не его подручные занимаются деньгами и расходами? Неужели кинозвезды сами достают из кармана портмоне, чтобы расплатиться по счету в ресторане?