Самоед

Несмотря на теплую погоду — все окна автомобиля были наглухо закрыты и вовсю работала печка. Фотограф оказался зябким человеком. Он курил сигару и весь салон плавал в зловонном дыму. Я сам иногда курю сигары (хотя всегда потом жалею), но к тому же мой водитель и новый товарищ по работе не благоухал и сам — при каждом его движении от него исходил запах коробки в которой жила прирученная мышь. Атмосфера была тяжелой. Я стал задыхаться уже через минуту, но я не люблю теребить людей по–пустякам и поэтому я ничего не сказал, а лишь только попытался раскрыть окно, которое затрещало и после титанического усилия моих пальцев, крутящих ручку открылось на толщину девичьего запястья. Фотограф вежливо попросил меня закрыть окно сославшись на то, что сегодня на удивление холодное утро и он просто погибает от переохлаждения.

После этого он надолго замолчал, но когда мы выехали на шоссе внезапно разразился длинной и торжественной речью. Я слушал его с интересом, не предполагая, что эти же самые слова мне придется выслушивать еще очень, очень много раз.

— Мы тратим баснословные суммы на предметы туалета и личной гигиены -

оживленно, даже как–то маниакально вещал Фотограф.

— Мы не замечаем сколько денег уходит на зубную пасту, туалетную бумагу, зубные щетки, мыло и расчески. А женщины! Это ведь неслыханно! Они тратят на косметику черт знает сколько денег! Суммы, которые они выкладывают чтобы намазать свое лицо какой–то дрянью превосходят всякие границы! Экономя на всем этом можно стать миллионером в кратчайший срок!

Речь продолжалась около пяти- семи минут. Фотограф не закрывал рта ни на секунду. Я никак не мог понять — к чему он клонит, но в конце, приложив максимум усилий я все таки смутно разобрался. Он хотел втравить меня в какое–то идиотское общество миллионеров, которое собиралось вместе каждую неделю и обсуждало свое богатство и успех. Фотограф, по его словам, состоял в старейших и самых уважамых членах клуба. Это показалось мне странным и абсурдным: Фотограф не был богат. Это было очевидно. Его драный, вязаный свитер претил любой мысли о финансовом благополучии. Успехом также не пахло. Не знаю — были ли остальные члены мистического общества такими же оборванцами как и он… Возможно что и так, но скорее всего никакого клуба вовсе и не существовало. Это была фантазия порожденная бедностью и невыносимой жаждой вырваться из ее лап. Позже Фотограф говорил мне, что хотя он и зарабатывает на жизнь разгрузкой контейнеров и ходит в рванине и ветоши — дома у него имеется шесть шикарных костюмов от Пьера Кардена, которые он надевает в свой клуб миллионеров и нефтяных магнатов. Этот факт я тоже ставил и ставлю под сомнение. Для моего безумного друга даже покупка нового рюкзака была чем–то ошеломительно праздничным и экстраординарным. Я не был у него в гостях, хотя он не раз приглашал меня и даже предлагал одолжить свой шикарный костюм, чтобы потом, при всем параде, вместе пойти к миллионерам.

Мне кажется, что его домашняя обстановка не блистала чистотой и богатством. Он часто упоминал про своего деревянного кота, который стоит возле его кровати. Фотограф сообщил мне, что часто разговаривает с этим котом.

Но я отвлекся. Прошу прощения. Мы едем по шоссе на работу. За рулем сидит странный человек….

Плюс ко всей этой ахинеи с миллионами — Фотограф хотел чтобы я начал покупать зубную пасту и туалетную бумагу у какого–то определенного интернет–магазина. Фотографу, насколько я понял, был обещан небольшой куш если он найдет человека, который станет скупать в этом магазине всякое дерьмо для личного пользования. Забастовка длилась долго и он агитировал меня ежедневно. Я отказывался. Говорил, что не хочу связываться с интернетом и вообще — туалетную бумагу покупаю не я, а моя мать.

Фотографу так и не удалось сделать меня постоянным покупателем интеренет–магазина и получить пару долларов за успешное рекрутство. Он очень сожалел об этом. Намекал, что я много упустил и жизнь моя теперь пойдет прямо под откос.

Мы наконец доехали до нужного нам склада. Внутри нас подвели к грузовику железные двери которого уже были депрессивно распахнуты.