Самоед

Мы начали наш обед с того, что я вскрыл объемистый пузырек с настойкой эхинацеи, украденный с работы. Это была идея Пещерника. Он вынашивал ее уже давно, но украсть пузырек не решался. Дело в том, что настойка содержала девяносто процентов спирта и несмотря на мои убедительные доводы, что эхинацея из–за своего адского вкуса решительно не подходит для употребления внутрь — Пещерный Человек был почему–то на сто процентов (то есть на десять больше, чем в настойке!) уверен, что мы выпьем эту черную бурду за милую душу. Он был настойчив и вероятно думал, что выпив настойку мы по–ницшеански перепрыгнем через самих себя и станем сверхлюдьми. Естественно ничего не получилось. Глотнув эхинацеи мой друг сделал страшное лицо и стал походить на олигофрена, которому внутривенно ввели что–то медицинско–карающее. Он быстро передал пузырек мне и решительно отказался от дальнейшего употребления. Я же, решив проучить его, вылил бурду в припасенный пластиковый стаканчик и стал делать вид что пью. Пещерник в ужасе отвернулся. В это время я потихоньку выплеснул эхинацею в кусты и затем долго хвалил ее вкус и аромат.

В тот день у Пещерного Человека на обед был овощной суп в банке, но не было ложки. Он ел суп руками, умело зачерпывая его лодочками ладоней и рассказывал мне о том, что вечером к нему должна прийти таинственная незнакомка, которую он встретил накануне и что по такому случаю необходимо не забыть вымыть туалет. Она так и не пришла. Рандеву не получилось. Вообще Пещерному Человеку не везло с женским полом… По его словам — он не знавал девичьего внимания уже семь лет. Было ему тридцать шесть. Он постоянно говорил о сексе и пытался завести знакомство с каждой бабой в общественном транспорте и на улице. Заплатить дешевой проститутке он не хотел, объясняя, что желает «по любви», да и денег у него не было. На складе мыла платили зверски скромно.

Однажды, когда мы на обеденном перерыве сидели около склада на подстеленных картонках — рядом на шоссе случилась мелкая авария. Столкнулись две машины. В одной из них была молодая девица. Пещерный Человек бросился к ней, чтобы спросить — нет ли у нее травм и увечий. Но не смог ничего сказать — крупнокалиберные, налитые груди, натягивающие короткую летнюю кофточку пострадавшей так поразили его, что он не мог отвести от них взгляда, потоптался на месте и пошел назад на свою картонку.

Он не пропускал ни одной фотографии симпатичной девушки в бесплатных газетах, которые кто–то притаскивал на работу и лучшие из них уносил с собой в туалет. Один раз я обнаружил газетную фотографию спортсменки–бегуньи аккуратно разложенную на бачке унитаза.

Пещерный Человек любил фильмы Тарковского и классическую музыку. Однако при этом он имел завидные познания в области андерграундного панка и хардкора, которым видимо увлекался в молодые годы. Он любил кофейные напитки со льдом и шутки, касающиеся венерических болезней.

Многие сотрудники с завидной постоянностью называли его гомосексуалистом и извращенцем. В глаза и за глаза. В то время Роберт жил вместе с каким–то молодым человеком и на паях с ним платил за квартиру. Шуткам не было конца и предела. Фантазия людей отягощенных скучной, рутинной работой не знает стыда. Что только не придумывалось про Пещерного Человека и его друга! Маркиз Де Сад не смел бы и подумать о таких проделках… Пещерник же не обращал никакого внимания…

Это прозвище дал ему не я, а молодой индус–наркоман со сломанной и плохо сросшейся потом рукой. Индус этот и сам был порядочным персонажем…Его заветная мечта состояла в том, чтобы насиловать молодых девиц на глазах их матерей. Это была злобная, подлая мразь не лишенная однако некоторого обаяния… Как он сообщил мне — самая большая удача его жизни была смерть отца, который в страшных муках загнулся от цирроза. После папашиной кончины он унаследовал его машину. Надо сказать, что ко мне он относился со странным и непонятным мне уважением и сказал что я имею полное право брать ключи его наследственного автомобиля и в любое время рабочего дня угощаться виски или водкой, которая никогда не переводилась на захламленном заднем сидении.

У себя дома индус держал тарантула и периодически покупал ему живых мышей. Он ежедневно опаздывал на работу потому что проводил ночи со своей подругой накачиваясь ромом, нюхая кокаин и познавая всевозможные плотские наслаждения. Утром он шатающимся коричневым призраком приступал к своим обязанностям — упаковке заказов. Пещерный Человек паковал вместе с ним и доводил индуса до белого каления уже одним фактом своего существования. Когда индус бывал особенно не в духе, а именно «аки лев рыкающий» — Пещерный Человек видя это начинал плясать и петь французские песни невероятно противным фальцетом. Это была удачная месть за индусовские оскорбления — тот просто кипел розовой пеной…

Но я отвлекся! Как же выглядел Пещерный Человек?