Самогонщик против армии США

Издалека донеслись два выстрела. Что точно произошло, Джен не увидела: быки загородили обзор. Потом довольно долго ничего не случалось, минут пять или даже больше.

Разозлённый Пит приставил автомат к голове святоши:

— Колись, гад! Что обещал Гош?

— Отдать серебро и не нападать, именем Моуи.

— Врёшь!

— Нет… Клянусь именем Моуи.

— Задрали они меня своим Моуи. Больше не верю никаким клятвам от имени этого божка. Вот сучье племя! — зло сплюнула Джен.

Лейтенант выстрелил в голову священнику и перевёл ствол на дико заверещавшую девочку.

— Это лишнее. Бог с ней. Пит, пусть бежит домой. Если найдёт дорогу.

Отвлёкшись, она пропустила начало довольно странного действия. Обогнув кхаров, к ним двинулось весьма занятное сооружение. Что-то типа деревенского нужника.

— Грёбаное дерьмо… Это ещё что за хрень? — Пит основательно побледнел.

— Ставлю сто баксов, перед нами деревянный русский танк. А что? Достаточно двух слоёв доски с промежутком. Пуля М4 после первой деревяшки начнёт кувыркаться. О вторую ударит плашмя. Короче, лейтенант. Ярдов на двести Гош приблизится. И начнёт поливать нас из своего ППСа.

— Джен! Чтобы стрелять, ему нужна бойница. А с двухсот ярдов ты дашь несколько очередей и попадёшь ему в глаз. Я верю в твои таланты. Спрячемся за деревьями.

Увлечённые наблюдением, они прохлопали, как справа и слева, обойдя рощу по длинной полуокружности, появились ещё два деревянных нужника. Бесполезных, если шмальнуть в упор тяжёлым арбалетным болтом. Но вполне прилично держащих 5.56 из американского автомата.

Наступавший с фронта «русский танк» притормозил, не дойдя каких-то два десятка шагов до намеченной ей точки. Из амбразуры хлестнул огонь.

Любой, прошедший Афганистан, голос этого автомата не забудет никогда. Калашников, что советского, что китайского производства, в руках талибов был страшным оружием. А Гош явно умел стрелять не хуже моджахедов Талибана. Бил точно, экономно — по два-три патрона.

Джен тоже нажала на спуск. Перевела с отсечки на автоматический огонь и опустошила магазин. М4 умолк, но от «танка» по-прежнему летели щепки. Стрелял Пит. Тоже без видимого результата, потому что деревянная самоделка возобновила сближение. И снова коротко бабахнул Калашников.

Вскрикнул раненый. Другой наёмник повалился без звука, как куль с мукой. Пули, не задевшие людей, вонзились в кхаров. Достаточно спокойные обычно животные, впечатлённые мычанием боли подстреленных собратьев, буквально взбесились!

— Бежим!

Пит не заставил себя упрашивать дважды.

Им посчастливилось ухватиться за упряжь кхара, рванувшего на восток — в нужном направлении. Забраться на него верхом не было никакой возможности. Американцы просто бежали, вцепившись в ремни и в седло. Навстречу двум невесть откуда взявшимся деревянным кабинкам.

х х х

Оставшийся от бандитов «Калаш» калибра 7.62 был с единственным магазином. Сделав ставку на него, я рисковал. Сильно. Патроны кончились ещё до того, как я приблизился к роще хотя бы на сотню метров.

Ещё больше рисковали мои родные. Но когда они насели на меня в Номинорре, я почувствовал, что власти архиглея наступил предел. Папа и Мюи просто связали бы меня и заперли в камере, где раньше содержалась наёмница. Не выпускали бы, пока я не поклялся взять их с собой.

Конечно, с обоими шли солдаты, хорошо обученные парни из гарнизона, по одному десятку на каждую деревянную кабинку. Без них ни отец, ни, тем более, женщина не осилили бы катить по полю деревянный макинтош на колёсах.

У Мюи — ППС, ТТ и много патронов. У папы «Сайга» и ТТ. Всего лишь.

Но они навели шороху — мама не горюй.

По большому счёту мы сделали ставку на психологический слом наёмников. Когда те увидели, что вместо серебра получат только пули, их боевая мотивация провалилась ниже плинтуса. А когда в тебя с двухсот метров строчат из «Калаша», вокруг падают товарищи, и хрен его знает, сколько патронов у стрелка, вообще не до смеха.

Уверен, авторитет американских инструкторов с чудо-оружием в руках, вдруг оказавшимся бесполезным, моментально обнулился. Что делать десятникам? Только командовать отступление. Оно вышло ещё более беспорядочным, чем я рассчитывал.

Никто даже не пробовал приблизиться к дощатым огневым позициям. Папа и Мюи стреляли как в тире.

Очень расстроило, когда увидел в роще священника с дыркой в голове. Сопутствующая потеря… Пуля из АКМС не выбирает — убивает любого на пути. Но всё равно — горько. Моя вина.

Стоп!

Я наклонился над убитым. Оказывается, зря кусаю локти. У входного отверстия явный ожог. И чёрные точки. Не надо быть экспертом — стреляли в упор. И выходного отверстия нет. Эм-четвёртый. Свобода и демократия в американской интерпретации для стран третьего мира.

А вот тела девочки, о которой говорил убитый, нигде не нашлось. Как и живой девочки. Моуи! Не жадничай. Дай ей шанс уцелеть.

Бросив на плечо пустой и бесполезный автомат, я пошлёпал обратно к телеге, где в компании Бобика ожидал своей участи связанный десятник кароссцев, заверивший, что знает место захоронения. Ну, пусть покажет. На его будущем это никак не скажется. Нет у него будущего.

Глава 14