Ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе.
Когда же созреет плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва.
За тысячи лет до того, как он стал широко известен людям, Хидр ходил по земле, разыскивая тех, кого он мог учить. Когда он находил подходящих учеников, он давал им Знание Истины и разных полезных искусств. Но сколько раз он не вводил новое знание, столько раз оно искажалось и неправильно использовалось. Людей интересовало только применение способностей и законов, а не понимание вглубь, поэтому знание не могло развиваться в целом.
Однажды Хидр решил применить совсем другие средства обучения. Множество вещей он превратил в противоположность. Так, например, то, что обычно было мокрым, он сделал сухим, а сухое — мокрым. Преобразовав огромное количество вещей, Хидр однажды в будущем вернется назад, чтобы показать, что есть что. До тех пор, пока он не сделает этого, лишь очень немногие будут иметь возможность получить пользу от работы Хидра. Те, кто не способен получать пользу, это как раз такие люди, которые любят говорить: "Это я уже знаю", в то время как на самом деле они не знают.
Симаб сказал:
— Я буду продавать Книгу Мудрости за сто золотых монет, и некоторые скажут, что это дешево.
Юнус Мармар сказал ему:
— А я предложу ключ к ее пониманию, и почти никто не возьмет его, даже даром.
Представленный ниже обмен взглядами между суфийским мистиком Симабом и вельможей по имени Мулакаб сохранился в устной передаче как диалог, часто разыгрывавшийся странствующими дервишами.
Мулакаб: "Расскажите мне что-нибудь из вашей философии так, чтобы мне было понятно".
Симаб: "Вы не можете понять, покуда у вас нет собственного опыта".
Мулакаб: "Мне не нужно понимать лепешку, чтобы знать, испорчена ли она".
Симаб: "Если вы смотрите на свежую рыбу и думаете, что это заплесневевшая лепешка, то в таком понимании вы нуждаетесь меньше, и понять это лучше — вот что вам необходимо лучше всего".
Мулакаб: "Если собственный опыт необходим, то почему вы не отказываетесь от книг и наставлений?"
Симаб: "Потому что "внешнее является проводником во внутреннее". Книги и наставления научат вас некоторым внешним аспектам внутреннего. Без них вы не сможете развиваться".
Мулакаб: "Но почему вы не способны развиваться без книг?"
Симаб: "По той же причине, почему вы не можете думать без слов. Вы выращены на книгах, ваши мысли так изменяются книгами и наставлениями, слушанием и говорением, что внутреннее может воздействовать на вас только через внешнее, как бы вы ни притворялись, что не можете воспринимать".
Мулакаб: "Это применимо ко всем?"
Симаб: "Это применимо к тому, к кому применимо. Прежде всего, это применимо к тем, кто думает, что к ним это неприменимо".
Увайса спросили:
— Как вы себя чувствуете?
Он ответил:
— Подобно человеку, который встал утром и не знает, умрет ли он вечером.
Спросивший сказал:
— Но это ситуация всех людей.
Увайс сказал:
— Да. Но многие ли из них чувствуют это?
На вопрос: "Почему вы требуете такую большую плату за свои уроки?"
Саййид Гхаус Али Шах ответил: "А почему бы нет?"
Спросивший продолжил:
— Несомненно, приобретение знания или жизнь во время его передачи не стоили вам столь дорого?
— Напротив, — ответил суфий, — это стоило мне столь дорого, что деньги не являются эквивалентом для меня, они для меня лишь символ, для вас же это некоторая реальность.
В устно передаваемом учении Самарканди приводится следующий важный отрывок:
"Внешний" ученый учится либо для себя, либо потому, что хочет быть увиденным, услышанным или одобренным.
"Внутренний" мудрец учится ради знания, не ради себя. Когда «внутренний» мудрец достиг знания, он сможет начать работать или учить.
Если он учитель, его единственной заботой будет вверять знание тем, кто действительно может извлечь из него пользу, не тем, кто попытается использовать его для собственного украшения, для того, чтобы произвести впечатление на других, или чтобы чувствовать себя важной персоной.
К несчастью, хотя истинный «внутренний» ученый легко может определить, какие люди желают знания по неподобающим причинам, он не в силах обратить их внимание на самих себя, так как их nafs-i-ammara (личина, обусловленность) отрицает роль знания столь энергично, что препятствует получению истинного знания, если оно может быть получено.
Когда приходит истинное знание, личина стирается. Стоит ли удивляться, что она сражается так упорно?
Именно поэтому мудрые предписывают смирение.
Писания Нурбакши о положении учителя содержат следующее: