Самоходчики

Моя батарея уцелела, все пять самоходок. Я начальнику штаба майору Шулико говорю: «Поставьте батарею на левый фланг — там артиллерия.

Я ее возьму и обойдем немцев, нанесем удар с фланга и тыла». Он согласился. Я батарею перегнал туда, офицеров собрал:

— Я иду одной самоходкой в атаку, а вы меня поддерживаете с места. Поняли?

— Поняли.

Экипажу говорю:

— Ребята! Семи смертям не бывать, а одной не миновать. Яша, зигзагами пошел!

Яша столько часов практики вождения имел, он самоходку как игрушку водил. И понеслись мы по полю — тридцать два удара я насчитал рикошетных и тридцать третий был метров за 50 до артиллерийских позиций. Все расчеты сбежали, один видимо остался и их снаряд пробил лоб, попал в правый топливный бак и там взорвался. Сам-то бак из стали да жидкость в нем как-то заглушили силу удара, правда, Сергею Мозалевскому несколько осколков попало в мягкое место, а пушки мы подавили.

Какая длина зигзага? Метров 60, 30?

Зигзага-то? О, нет, наверное метров по 20. Только успеет навести немецкий наводчик и увел самоходку.

А немцы такую тактику применяли в наступлении?

Нет. У них взаимодействие было высочайшего класса между родами войск. Сначала разведка авиационная, «рама» «Фокке-Вульф» пролетит, сфотографирует всю оборону, потом самолеты прилетят и начинают бомбить. Отбомбили, потом проводят артподготовку; артподготовку капитальную сделали, потом уже идут танки. А у нас как было, особенно в 41 да и в 42-м году? Надо атаковать, нанести нашим войскам контрудар — бросают корпус. А у немцев в обороне даже танков нет, но пушки стоят наготове — они уже знают, когда и где будет наш контрудар. В конце концов корпус окружают и уничтожают. У нас взаимодействия не было, связи-то не было. У нас в бригаде, скажем, три батальона, где танки разные и радиостанции разные. Командир бригады в результате может управлять только одним батальоном, а не тремя. Вот такая чехарда.

Насколько эффективна была немецкая авиация в борьбе с нашими танками?

Здорово, у них противотанковые бомбы были — авиация наверное половину наших танков сожгла.

Как поддержку нашей авиации танкам оцениваете?

Мы радовались, когда штурмовики Ил-2 пошли штурмовать, это мы очень приветствовали, аплодировали даже. Они хорошо работали, наносили большой урон. На них ведь «катюши» стояли кроме бомб.

В каких случаях стреляли с ходу и стреляли ли вообще с ходу?

Редко так стреляли и результат был плохой. Методика была такая: я даю команду «С ходу огонь», механик видит какая впереди местность, дает команду «Дорожка», а наводчик в это время должен выстрелить.

Дорожка — это ровное место, с которого можно стрелять. Цель наводчик выбирает и старается держать ее, а иначе не успеть.

Можете ли рассказать о хитростях, уловках, которые помогали выжить танкисту?

Я считал — немцы дисциплинированный очень, шаблонный народ и какое-то решение нужно принимать абсурдное, чтобы не укладывалось у нормального человека. Вот самый лучший козырь! Маршал Богданов воспользовался этим методом и я попер по кустарникам немцам навстречу, когда мы уничтожили 8 «Тигров». Это единственно правильное было решение. Отступать было нельзя, свои расстреляют за трусость. Не идти на немцев — они тебя сожгут. Так что нужны были нестандартные решения.

Я знаю, что в наставлениях рекомендовалось уклоняться от встречного танкового боя. Вы следовали этой рекомендации?

Нет, не уклонялись, даже понятия такого не было. А немцы уклонялись, они знали где КВ и «тридцатьчетверки» и старались не вступать в бой. У нас пока Сталин в Москве решение принимает, пока командующий его передает, доходит до командира и корпус удар наносит по пустому месту. Немцы ушли из него за сто километров давно.

Как вы можете прокомментировать высказывание, что танки воюют только вдоль дорог?

В принципе-то для быстроты переброски танков дороги нужны. А воевать? Смотря куда и где выбирают исходные позиции. Тут дороги ни при чем. Дороги и дороги. Дороги, как правило, все пристреляны, когда в обороне стоят. По ним даже опасно наступать. Значит, надо по бездорожью.

Расскажите о Вашем отношении к старшим командирам?