Самоходчики

Да, фронтовое братство… По существу-то оно зарождалось после войны, когда встречаются после войны однополчане, вот это фронтовые братья. На фронте были боевые друзья.

Кто такие боевые друзья?

Это значит один должен выручать другого в бою, не прятаться за спину другого, совместными усилиями побеждать врага. Спасать друг друга. В наших войсках танк горит — мы бежим к танку, пока снаряды не начинают рваться, помогаем выскакивать из танка. Интересные случаи были. Командир самоходки был из Ивановской области, учитель, а трусоват.

Он додумался так воевать: люк открыт, у него длинная палка, а сам за башней сидит и этой палкой механику командует. По голове стукнет — стой, толкнет в спину — вперед, в левое плечо — поворот налево, в правое плечо — поворот направо. Абрамов его фамилия была, учитель.

Какое отношение было к таким в полку?

Нехорошее, но не все знали конечно. Бой идет, так кто там будет особо смотреть; кто рядом был — те и видели. Мы к таким относились недоброжелательно.

Насколько часто у танкистов и самоходчиков были эти случаи трусости?

Немного. Был у нас Волков такой, он ни в одном бою не участвовал. То у него двигатель заглох, то коробка вышла из строя. И вот Волков напросился, видимо, офицером связи к командиру полка. Когда мы шли к господскому двору, я Сергею Быкову говорю: «Сергей, ты посмотри Волков-то как лейб-гвардеец»! А то был все замызганный, грязный, на кочегара похож, в боях не участвовал. Тут смотри, как герой на коне сидит.

Были у Вас такие понятия как «штабная, тыловая крыса»?

В принципе-то были. Один эпизод. Мы стояли возле г. Штолуппенен, название господского двора забыл.

Остановились, самоходки были в окопах и Новый год встречали 45-й.

Это была лучшая встреча Нового года — всю ночь ракеты разноцветные с нашей стороны, с немецкой стороны, ни одного выстрела за всю ночь. Командир полка Хачев Константин Васильевич любил выпить, накрутил интендантов. Они такой ужин сготовили — достали спирт, достали огурцов соленых, капусты квашеной, картошку с мясом пожарили — накрыли хорошо! Подвыпили хорошо, а к нам в полк на должность начальника разведки прибыл капитан Сахаров. Он ходит и придирается, почему воротник не застегнут, почему строевым шагом его не приветствуют. На фронте — какой тебе хрен строевой шаг! Это все мы и запомнили.

Когда крепко подвыпили, то решили: «Сбросим Сахарова с третьего этажа»! Офицеры его затащили, только хотели сбросить, начальник штаба прибежал, не дал. Но! Никого никуда не вызывали, никого не допрашивали, хотя могли и дело приписать. И он не стал придираться-то после.

Второй такой же из 3-го учебного танкового полка — Иван Пилуй. Всю войну в учебном полку, а смотрит на березу кривую и говорит: «Все, она к строевой службе негодная». Такое понятие у человека было. Он был дежурным по полку. Только мы Кибертай прошли, литовскую границу, полк остановился в лесу. Он делал обход вместе с двумя автоматчиками вроде охраны. Смотрят: идет легковой автомобиль по лесу, а там уже темно. Сидит кто-то в фуражке — значит генерал. Пилуй автоматчиков оставил, пошел докладывать. Тот машину остановил, он отдает рапорт: «Товарищ генерал, такой-то полк занимает оборону на таком-то рубеже. Личный состав, кроме бодрствующей смены у боевого оружия, отдыхает». Тот слушал-слушал, ка-а-а-к мундштуком ему врезал по башке, он упал и до рассвета лежал без сознания. Эти парни-автоматчики доложили конечно, а тот немецкий генерал развернулся и уехал. Протекторы-то от колес посмотрели — он немцу рапорт отдавал.

Мы потом над ним издевались: «Ты как фашисту отдаешь рапорт, да еще полк называешь». На этом-то новогоднем вечере он с офицерами не садился, где-то к своим автоматчикам замаскировался, чтобы его не разыгрывали.

Насколько были распространены у самоходчиков вши?

Вши? Не так часто, но были такие случаи, особенно летом — жара, бои непрерывные месяц, второй и какая там баня — вши. Мы меры принимали: свое белье сбрасывали, а трофейное надевали. Но у немцев белье-то было шелковое и ячеи в нем. Так вошь с наружной стороны находится, а через эти ячеи кусает. При первой остановке на несколько дней интенданты делали баню. Какой-то сарай найдут, камней натаскают, сделают каменку, разожгут, воду согреют и как-то людей помоют. Старались все-таки баню делать, белье заменят, слава Богу. Белье дают наше, у них-то не было трофейного.