Самоходки Сталина. История советской САУ 1919 – 1945

В начале 1935 г. на испытания вышла АТ-1, вооруженная серийной 76,2-мм пушкой ПС-3 № 11. На испытаниях в апреле 1935 г. были достигнуты хорошие результаты. Скорострельность без исправления наводки составила 12-15 выстр/мин, наибольшая дальность стрельбы составляла 10580 м (тогда как по заданию она должна была составлять 7500-8000 м), попытки ведения стрельбы из пулемета и пушки в движении по целям, расположенным по ходу машины, закончились в целом успешно. Отмечалась удовлетворительная работа полуавтоматики пушки, но по расположению боекомплекта, маховиков наводки орудия относительно рабочего места наводчика, отсутствию гильзосборника и др., на войсковые испытания машина допущена не была. Кроме того, артиллерийская часть второго экземпляра АТ-1 на испытаниях вела себя не вполне корректно. Орудие ПС-3 с постоянной нарезкой работало из рук вон плохо. Кроме того, к окончанию полигонных испытаний АТ-1 артиллерийское КБ Кировского завода предложило для вооружения тяжелых танков новую мощную 76,2-мм пушку Л-7, имевшую баллистику орудия обр. 1902/30 гг. (собственно, это орудие представляло собой старую знакомую, но усовершенствованную пушку Тарнавского-Лендера) и, по заявлению разработчиков, превосходившую все известные танковые артсистемы. Вполне естественно, что разработчикам АТ-1 рекомендовали установить указанное орудие на место ПС-3 во второй экземпляр САУ, но сделать это не удалось по причине конструктивных особенностей Л-7, а изготавливать новую рубку для АТ-1 не стали. Но в целом САУ понравилась, и руководство АБТУ приняло решение о подготовке серийного выпуска АТ-1, для чего в 1936 г. завод должен был изготовить установочную партию в 10 машин для проведения расширенных полигонных и войсковых испытаний.

Но все же искоренить недостатки серийной пушки ПС-3 на Кировском заводе не удалось, и завод поставил вопрос о производстве вместо указанного орудия своего изделия Л-10, которое, как и Л-7, не пожелало встать в отведенное для него на АТ-1 место. Кроме того, завод № 174, загруженный увеличенной программой выпуска Т-26, не смог выдать 10 улучшенных шасси для производства АТ-1. Потому программа выпуска пробной серии АТ-1 была перенесена на 1937 г.

Но в конце 1936 г. П.Н. Сячинтов по доносу был обвинен в шпионаже. Это послужило причиной окончания работ над всеми артсистемами, созданными по его проекту, в том числе и над АТ-1, хотя Ижорский завод уже сдал 8 бронекорпусов, а завод № 174 начал сборку первых трех машин.

Три года спустя, в ходе советско-финской войны, одному из корпусов АТ-1, хранившихся на заводе № 174, нашлось применение. В январе 1940 г. по просьбе бойцов и командиров 35-й танковой бригады, ведущей боевые действия на Карельском перешейке, завод № 174 начал работы по изготовлению "санитарного танка для эвакуации раненых бойцов с поля боя". Эта инициативная работа была одобрена начальником Автобронетанкового управления РККА Д.Г. Павловым. Эта машина была без чертежей по месту преобразована из АТ-1. Заводчане хотели подарить эту машину армии к празднику 23 февраля – дню Красной Армии. Но в связи с задержкой изготовления санитарный танк на фронт не попал. После окончания боевых действий санитарный танк Т-26 (так он именовался в документах завода № 174) был передан в Приволжский военный округ.

3.5. Для усиления пехоты и мотомехвойск

Корпусная для маневренных приложений

Рассмотрение эскизных проектов самоходной артиллерии большой мощности состоялось в июле 1932 г., и в целом они были одобрены. Для "корпусного триплекса" выбрали удлиненное шасси среднего танка Т-24, а для "триплекса ТАОН" – шасси с использованием узлов тяжелого танка Т-35 (типа ТГ). Но изготовление "корпусного триплекса" было отложено на два года, а для "триплекса ТАОН" в тот момент не нашлось вооружения, так как ни 152-мм пушка большой мощности, ни 305-мм мортира еще не были созданы. Поэтому работы над СУ-14 продолжались. Одновременно по особому распоряжению штаба РККА началась эскизная проработка еще более мощной самоходной системы.

Так как решение о разработке корпусного триплекса было в 1932 г. отложено на два года, то вновь к нему вернулись в конце 1933 г., когда бюро самоходной артиллерии завода № 185 предъявило к рассмотрению проект 152,4-мм мортиры обр. 1931 г. (НМ) на шасси среднего танка Т-28. При установке мортиры с танка должны были быть демонтированы башни и подбашенная коробка, вместо которых предлагалось установить шестигранный открытый сверху бронеящик, в котором на поперечной клепаной балке на штыревом станке крепилась вращающаяся часть 152-мм мортиры за 10-мм щитом. Передний лист бронекоробки содержал две шаровые установки пулеметов БТ, которые можно было бы использовать при самообороне САУ на марше.

Так как качающаяся часть установки использовалась без каких бы то ни было изменений, то она позволяла вести огонь из мортиры в секторе ± 30° с углами вертикального наведения от 0 до +73°. Боевая масса САУ достигала 18 т.