Самоходные лапотки

Евгений Пермяк. Самоходные лапотки.

Три сына при отце жили. Земли у отца было мало. Одну десятину на троих не разделишь Да и одну лошадь тоже натрое не раздерешь. Вот и придумали братья ремслами промышлять Жить-то ведь надо.

— Я по городам ремесло пойду искать,-говорит старший сын, — За которое больше платят, то мое и будет.

— А я, — говорит средний сын, — стану по базарам ходкий товар высматривать. Какой ходчее идёт, тот и делать буду. До младшего очередь дошла.

— Чем ты, мил сын, промышлять будешь?

— Хотелось бы мне, тятенька, научиться лапти плести. Всегда в спросе. Засмеялись братья.

— Дурень и есть дурень! В спросе-то они в спросе, да цена-то за этот спрос с воробьиный нос Вот оно что… Поговорили так братья и разошлись Идёт старший сын по городам и видит: мастера чаёвничают. Подсел. Слушать стал, о чём мастера беседуют.

— А я сто одну деньгу зарабатываю! — хвастался каменщик. — Одну деньгу для души в трактир отдаю, а сто денег в дом несу. Как он услышал эти слова, и думать больше не стал. Доходнее каменного ремесла не найдёшь.

— Возьми меня, каменщик, в выученики! Посмотрел каменщик — парень здоровый, плечи широкие, руки сильные и, видать, глазастый.

— Возьму, — говорит, — если ты ремесло ниже денег ставить не станешь Взял его и начал каменному делу обучать. Второй сын идёт по базару и видит: дуги хорошо разбирают. А старичок-дуговичок, который дугами промышлял, возьми да и похвались:

— Мошна у меня, как дуга, туга! Что ни дужка, то полтина с полушкой. Полушку-на косушку, полтину — домой! Как услышал это средний сын, тут же порешил дуги гнуть. А младший лыка надрал, колодочек лапотнык настроил и плетёт себе лапоть за лаптем. Один — с косиной, другой— с слабиной, третий — в руки взять совестно. Парни-однолетки, девки-невесты в один голос бедняжку просмеивают, недоумком лапотным величают. А он плетёт себе и плетёт. Одна неделя проходит, другая начинается. Полная баня лаптей, а обуться не во что. На пятую неделю от лаптей вовсе тесно стало; сын-то и говорит отцу:

— Тятенька, дай лошадь, я на базар лапти повезу. Дал отец лошадь. Привез мастер свои лапти да и свалил их в кучу.

— Почём, парень, лапти? — спрашивает народ.

— По совести.

— По какой такой совести?

— Подходи, выбирай по ноге. Если совесть заговорит — скажет, сколько заплатить надо. А если совесть промолчит — значит, даром носи. Много народишку налетело на даровые лапти. Живёхонько разобрали. Кто грош, кто полушку кинет, а другой не то что полушку или грош, а ещё к лаптям приплату просит.

— Коли, — говорит, — по совести, так по совести. Полушку заплатишь — так и быть, потешу тебя, малый, твою худую работу на свои добрые ноги надену. Делать нечего, приплачивает мастер к своим лаптям, а сам смотрит, какие лапти складнее на ноге сидят, за какую пару приплаты не просят, а деньги дают. Расторговался парень — ни лаптей, ни денег, а песни поёт.

— Ты что, мил сын, больно весел? Аль выручку большую привез?

— Не выручку, тятя, а выучку. Выучка дороже всего. Сказал так и пошёл в липняк лыко драть — и опять за лапти. А той порой старший брат, подучившись кое-чему, камни кладёт, торопится, а средний дуги гнёт, поспешает. Пока меньшой сто лаптей сплёл, старший много кирпича выклал, а средний того больше дуг нагнул. Пришло время братьям встретиться.

— Ну, милые мои сыны, — говорит отец, — сказывайте, как ремёслами промышляете.

— Я, тятя, каменным ремеслом занялся. Сто одну деньгу зарабатываю. Скоро отделюсь, своей семьей заживу. Похвалил отец старшего и среднего слушать принялся.

— У меня, тятенька, мошна будет, как дуга, туга! Что ни дужка, то полтина с полушкой! Знай наших! Дошла очередь до младшего:

— Моя работа вся на виду. Базар цену скажет. Погостили сыны у отца и в путь собрались: старший — деньги за каменную работу получать, средний — дуги повёз на базар продавать. А младший и говорит им:

— Братцы, не захватите ли вы и мою работу? Вдруг да грош с полушкой выручите, и то нам с тятенькой деньги. Поглядели братья на лапотную работу и говорят:

— Если по паре лаптей дашь — свезём.

— Да хоть по две, братцы, берите! — говорит младший, а сам радуется. И есть чему. Если уж братья-мастера — один каменщик, другой дуговик — его работу обувают, то уж простой-то человек верняком обует. Приехал старший брат в город деньги получать, а заместо денег ему по загривку сулят, стены на все корки ругают. Тут старший к каменщику кинулся. А тот сидит в трактире и на одну деньгу чаи с баранками распивает, а за пазухой у него сто денег лежит.

— Ах ты такой-сякой, немазаный, сухой! Чему ты меня выучил? Мои стены на все корки ругают. Деньги не платят. По загривку сулят. А тот чаёк попивает да посмеивается: