Самолет без нее

Возможно, люди о ней еще помнят. Возможно, нет. Авиакатастрофы в наши дни — не редкость, и они похожи одна на другую. За несколько месяцев до описываемого мною случая на Канарах, близ Тенерифе, разбился «Боинг-747». Сто сорок шесть погибших. На следующий год, 1 декабря 1981 года, «Дуглас ДС-9», выполнявший рейс «Любляна — Аяччо», врезался на Корсике в гору Сан-Пьетро: сто восемьдесят жертв. В истории Корсики это единственная авиакатастрофа. Про нее все точно забыли — кроме корсиканцев, естественно. А вот про крушение самолета близ горы Сент-Одиль[3] еще помнят — пока эстафету не подхватит кто-нибудь еще.

Но в 1981 году все дружно заговорили о «черной серии».

Чушь полная! Достаточно посмотреть статистику. Вы уж мне поверьте, я обшарил все сайты, посвященные авиационным катастрофам, включая 1001crash.com. Зайдите на него сами и своими глазами убедитесь, насколько точная информация там приведена. Число погибших, технические подробности, чуть ли не посекундное описание последних мгновений перед роковым падением. Это кажется невероятным, но составители сайта установили, что за последние 40 лет самолеты терпели крушение больше 1500 раз, в результате чего погибло двадцать пять с лишним тысяч человек… Подсчитайте сами: получается примерно 40 авиакатастроф в год. Иными словами, каждую неделю в мире разбивается самолет, и далеко не всегда это происходит в Китае или над сибирской тайгой…

Что ж тут удивляться, что про трагедию на Мон-Террибль люди довольно быстро забыли. Что такое сто восемьдесят шесть погибших? Пыль. Звездная пыль…

Да я и сам в то время не обратил на этот случай внимания. Ну, услышал сообщение по радио… И думать про него забыл. В то утро я был в городе Андае и сидел в засаде. Я тогда расследовал в одном казино финансовые махинации, за которыми явственно маячили баскские террористы. Работенка — не соскучишься. В ту пору я охотно брался за горячие дела, можно сказать, специализировался на них. Частным сыском я занимался уже почти пять лет, потратив предыдущие двадцать на игры в наемника в разных уголках земли. Мой возраст приближался к пятидесяти. В наследство от бурного прошлого мне остались в кашу раздробленная бедренная кость и перекрученный не хуже веревки позвоночник. Когда приходилось вести скрытое наблюдение, я толстел на килограмм в неделю — чтобы от него избавиться, у меня уходил в лучшем случае месяц. Короче говоря, в шкуре частного детектива я чувствовал себя вполне комфортно, даже если удача сопутствовала мне далеко не всегда.

Новость о крушении самолета я, как и все, услышал по радио, когда сидел в машине на парковке перед казино Андая, и пропустил ее мимо ушей. Откуда мне было знать, что не пройдет и нескольких месяцев, и эта катастрофа станет для меня смыслом жизни. Вот ведь ирония судьбы!

Аэробус 5403 «Стамбул — Париж» врезался в гору Мон-Террибль ночью 23 декабря, если точнее — в ноль часов тридцать семь минут. Никто так и понял, что именно стало причиной крушения. Зима в тот год выдалась скорее мягкая, но накануне утром повалил снег и продолжал идти весь день. К вечеру поднялся буран. Мон-Террибль напоминает нечто вроде ступеньки между швейцарской и французской частями массива Юра. Видимо, пилот ее просто-напросто не заметил. Во всяком случае, так говорили тогда. Действительно, чего проще — свалить вину на бедолагу-летчика, вместе с остальным экипажем и пассажирами сгоревшего в пламени вспыхнувшего пожара. «А как же черный ящик?» — спросите вы. А никак. Все, что удалось вытянуть из черного ящика, это то, что самолет летел на слишком малой высоте, а пилот потерял управление машиной. Ассоциация жертв авиакатастроф и родственники погибшего летчика пытались выяснить, что произошло в реальности, но безуспешно. Так что в конечном итоге катастрофу списали на летчика, снегопад, буран, гору, рок, проклятый закон Мёрфи, в соответствии с которым если что-то плохое может случиться, то оно обязательно случается, и, конечно, на невезуху… Был и суд, а как же. Семьи погибших требовали расследования. Но за его ходом никто не следил. Публику интересовало не это.

Самолет рухнул в ноль часов тридцать семь минут. Эксперты установили это задним числом, потому что свидетелей происшествия не было — кроме пассажиров, от которых не осталось ничего, даже разбитых часов с замершими в миг удара стрелками. Перед Рождеством экологи насмерть бились за спасение каждой елочки в области Юра. Аэробус в несколько секунд уничтожил елок больше, чем смогли бы извести все окрестные жители, празднуя Новый год сто лет подряд. Те, что не попадали под массой упавшего самолета, сгорели в огне пожара, хоть и утопали в снегу. Самолет прочертил по лесу полосу длиной в несколько сот метров, после чего рухнул вниз и взорвался. И горел потом всю ночь.