Самолет без нее

Мне следовало вернуться на Мон-Террибль с лопатой и раскопать могилу, но я колебался. Назавтра погода испортилась окончательно, температура упала до минусовой и повалил мокрый снег. Прошагать два-три часа и ради чего? Прошлым вечером я ведь уже пытался найти под камнями хоть что-то существенное, но ничего не обнаружил.

Да и вообще, какое отношение к моему расследованию имеет заброшенная хижина в лесу и кучка камней перед ней?

Разумеется, никакого.

В результате я остановился в ближайшем местечке под названием Эндевилле и за чашкой кофе стал ждать, когда улучшится погода. Напрасный труд. С утра повалил густой снег. И я вернулся в Париж.

«Вот и еще одна версия зашла в тупик», — думал я. Расскажи я о своих находках Назыму, он помер бы со смеху.

Только представьте себе — раскопать собачью могилу!

В тот день, 23 декабря 1986 года, я совершил ошибку — правда, тогда я об этом еще не догадывался. Может быть, единственную ошибку за восемнадцать лет расследования, но, боже мой, какую грубую! Да, оправданий у меня было море — снег, холод, плохое самочувствие, невезение, сарказм Назыма, — но разве дело в оправданиях? Я, Кредюль Гран-Дюк, образец упорства и скрупулезности, не довел дело до конца, струсил и бросил расследование на середине. Единственный раз в жизни, клянусь вам! Но это был тот самый раз, когда выпускать ниточку из рук ни в коем случае не следовало…

Впрочем, я снова забегаю вперед. Извините. Итак, шел 1986 год. Цена браслета поднялась до 60 тысяч франков. И по-прежнему — ни одного отклика на объявление. Я продолжал трудиться, пытаясь не обращать внимания на первые признаки утомления и скуки, четко планировал свои будущие действия… Съездил в Квебек, в Шикутуми, познакомился с четой Бернье — бабушкой и дедушкой Лизы-Розы с материнской стороны. Впустую…

В мой план также входило более близкое знакомство с Витралями, и к исполнению этого пункта я приступил не без удовольствия. Лили было тогда около шести лет, Марку — восемь. 21 июня 1986 года я проводил вместе с ними. Стояла дикая жара. Тогда как раз проходил музыкальный фестиваль, и Лили в первый раз выступала на летней прибрежной эстраде с городским оркестром Дьеппа и исполняла две фортепианные пьесы. Лили, в хорошеньком зеленом платьице, с белокурыми кудряшками, была в оркестре единственным ребенком. Потом мы пошли угощаться к Николь, в ее передвижную закусочную. Народищу на улицах было пруд пруди. Николь показалась мне такой жизнерадостной, какой я не видел ее никогда. Она страшно гордилась внучкой, ее музыкальными талантами. Пока Лили играла сонату Шопена, Николь была почти счастлива. Я не отрываясь следил за ней глазами, хотя она этого, конечно, не замечала, — ее взгляд был прикован к сцене, где праздновала свой триумф Лили. Халат в брызгах масла так и оставался на Николь распахнутым — она ни разу не вспомнила о том, чтобы стянуть его полы на груди.

Немного погодя мы уселись на траве. Лили взобралась ко мне на колени и с аппетитом уплетала блинчик. И вдруг спросила, как меня зовут.

— Кредюль.

— Кредюля-дедуля!

Она мгновенно окрестила меня этим именем. Кредюля-дедуля… Интересно, она помнит тот вечер? Из частного детектива и бывшего наемника я превратился в доброго дедушку…

Марк, со своей стороны, торопился домой, в квартал Полле, на улицу Пошоль. Ну, пошли скорей, без конца теребил он бабушку. Он спешил на четвертьфинальный матч Кубка мира. Франция играла с Бразилией. Марку не пришлось долго нас уговаривать. Мне тоже не хотелось пропускать игру. И я с большим удовольствием посмотрел бы ее в компании Марка. Николь разрешила нам с Марком пойти домой. Они с Лили решили остаться на пляже.

Потрясающий вечер…

Когда Платини в самом конце первого тайма, после того как Стопира незаметно пихнул бразильского вратаря, сравнял счет, мы с Марком бросились обниматься. За четверть часа до окончания матча Жоэль Бате вытянутой рукой отбил пенальти Сократеса — футбольный шедевр! — и Марк изо всех сил сжал мне колено. Мы оба возмущенно заорали, когда арбитр — вот сволочь! — не засчитал нарушение правил, хотя своими глазами видели, как бразилец ударил Беллона. Это было уже в дополнительное время. Наконец Луис Фернандес забил решающий гол, и мы, счастливые, побежали на улицу, куда высыпали все соседи. Незабываемый вечер…

1986 год.

Кредюля-дедуля.

Команда Франции вышла в полуфинал, чтобы сразиться с тевтонами!

Н-да, вынужден признать: к расследованию все это имело самое отдаленное отношение.

А что там было расследовать?

К 1986 году я уже практически потерял веру в успех.

32

2 октября 1998 г., 13.41.

Со своего наблюдательного пункта Аиля Озан отлично видела весь «Розарий». Она спряталась в лесу Куврэ. Сойдя с улицы Шо-Солей, она просто пошла по тропинке, круто взбиравшейся вверх между деревьями. Отсюда у нее, спрятавшейся за толстым стволом, был прекрасный обзор на имение Карвилей.