Самолет без нее

— Слушай, я сейчас иду по канату над пропастью без всякой страховки. Я же тебе уже все объяснил. Достоверность моих выводов близка к нулю. Но если говорить об ощущении… Да, мне так кажется. Это кости грудного ребенка.

Черт!

Что бы вы стали делать на моем месте? Если бы получили подобную информацию через восемнадцать лет после того, как начали расследование? Скажите честно, как на духу: что бы вы предприняли? То-то. Теперь вам понятно, почему я решил пустить себе пулю в лоб?

Последние восемь месяцев можно в расчет не принимать, так же как последние десять дней, посвященные этим записям. Итак, к чему мы пришли? Сейчас 29 сентября 1998 года, двадцать минут до полуночи. Все кончено. Через несколько минут Лили исполнится восемнадцать лет. Я верну ручку в стоящий передо мной стакан. Сяду за стол, разверну номер «Эст репюбликен» от 23 декабря 1980 года (проклятая дата!) и спокойно пущу пулю себе в лоб. Мои мозги запачкают пожелтевшие страницы газеты. Я потерпел неудачу…

Оставляю этот дневник в качестве своего завещания. Для Лили. Для кого угодно.

Я собрал в этой тетради все улики, все следы, все версии. Восемнадцать лет расследований. Все здесь, на этой сотне страниц. Если вы читали их внимательно, то сейчас знаете столько же, сколько известно мне. Возможно, вы окажетесь проницательней? Возможно, поймаете нить, которую я упустил? Найдете ключ к разгадке? Если он вообще существует… Возможно, возможно…

Почему бы и нет?

Но для меня все кончено.

Было бы преувеличением сказать, что я не испытываю ни сожалений, ни угрызений совести. Но я сделал все, что мог.

* * *

Последние слова. Следующая страница пустая.

Марк медленно закрыл тетрадь Гран-Дюка. Допил минералку. Через пять минут поезд подъедет к Дьеппу. Мужчина, проспавший всю дорогу, как по волшебству проснулся. Парень снял наушники и убирал в рюкзак плеер.

Марк никак не мог собраться с мыслями, они прокручивались в голове впустую, словно колесо сломанного велосипеда. Надо не спеша все обдумать, решил он. И прежде всего — поговорить с Николь. Судя по всему, она еще три года назад получила результаты теста ДНК и с тех пор знала, что Лили — не внучка ей. Впрочем, вряд ли это известие ее удивило. В конце концов, не зря же она подарила Лили к восемнадцатилетию кольцо с голубым сапфиром.

Итак, в катастрофе выжила Лиза-Роза, а не Эмили. Это можно считать твердо установленным. Что же до остального…

Кто выкопал могилу на склоне горы Мон-Террибль? Находился ли в ней детский браслет? Кто там был похоронен — собака или ребенок? И чей ребенок? Вопросы толкались в мозгу, наползая один на другой. Гран-Дюк не нашел ответа ни на один из них. Кто убил Гран-Дюка? Зачем? Кто убил Пьера Витраля?

Где Лили?

Тишину вагона разорвал яростный крик.

Вопль сумасшедшего.

Мальвина!

Марк бросился в конец вагона, пока мужчина, шнуровавший ботинки, его не опередил. Мальвина забилась в угол и рыдала. Ее рука бессильно свисала с сиденья, как у самоубийцы, перерезавшего себе вены.

Она посмотрела на Марка взглядом, исполненным мольбы о помощи.

Марк опустил глаза. На полу валялся разорванный голубой конверт. Белый листок лежал рядом с ней на сиденье.

Марк все понял. Должно быть, конверт выпал у него из кармана, пока он боролся с Мальвиной. Мальвина не сдержалась и вскрыла письмо. И нашла в нем листок с результатами анализа ДНК. Выходит, бабка ни о чем ей не сказала? Иначе что могло вызвать подобный приступ отчаяния?

Марк поднял листок. На бланке отдела криминалистики научно-технического подразделения полиции города Рони-су-Буа было напечатано всего несколько строк. Ровным счетом — шесть.

УСТАНОВЛЕНИЕ

РОДСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ

между Эмили ВИТРАЛЬ (образец № 1, партия 95–233)

и Матильдой де КАРВИЛЬ (образец № 2, партия 95–234)

между Эмили ВИТРАЛЬ (образец № 1, партия 95–233)

и Леонсом де КАРВИЛЕМ (образец № 3, партия 95–235)

между Эмили ВИТРАЛЬ (образец № 1, партия 95–233)

и Мальвиной де КАРВИЛЬ (образец № 4, партия 95–236)

Одной строкой ниже был подведен итог анализа.

Результат отрицательный.

Полное отсутствие признаков родственной связи.

Степень достоверности — 99,9687 %.

Листок выпал у Марка из рук.

Лили не имела никакого отношения к семейству Карвилей.

Значит, Лиза-Роза умерла. А выжила Эмили. У них с Марком — общие гены. Они — дети одних родителей. Они — одной крови. Вопреки его внутреннему убеждению, вопреки тому, что внушало ему сердце, чувство, которое он испытывал к своей сестре, было мерзостью и проклятием.

47

2 октября 1998

18:28