Самолет без нее

Когда Назым позвонил мне, чтобы рассказать, что случилось в Летрепоре, я не поверил в версию несчастного случая. Знаю, знаю, судьба жестока, как мальчишки на школьной перемене, и всегда ополчается против самых слабых. Но всему же есть предел! На протяжении последовавших недель я несколько раз встречался с адвокатами Карвилей, и они, пряча глаза, поведали мне, что незадолго до второго инсульта Леонс де Карвиль попросил их дать ему разъяснения по одному чисто техническому вопросу. Что будет с Лили, если супруги Витраль умрут? Отправят ли ее в специализированное учреждение под фамилией Витраль или возможны варианты? И какова вероятность, что Карвилям разрешат удочерить девочку?

Вопрос оказался не просто гнусным, но и довольно сложным. Мнения адвокатов разделились в частностях, но более или менее сошлись в главном: если Витрали уйдут из жизни до того, как Лили исполнится два года, возможен новый процесс, а следовательно, и новое судебное решение. «Это чисто теоретическое предположение», — настойчиво повторял каждый из них, указывая, что в подобном случае разумнее всего было бы сыграть на сомнительной идентификации личности ребенка и его будущих интересах. Если уж пришлось бы подыскивать для девочки приемную семью, то не проще ли отдать ее Карвилям?

Я лишь пересказываю вам их слова; как говорится, за что купил, за то и продаю. Что делать с этой информацией, решайте сами.

Матильде де Карвиль хватило безумия нанять детектива на восемнадцать лет. Почему бы ее мужу, куда менее терпеливому, не нанять, в свою очередь, киллера? Продырявить газовый шланг в кое-как запирающемся фургоне — плевое дело для любого негодяя без стыда и совести. Я не верил, что Матильда де Карвиль могла быть в курсе, тем более принимать участие в подобном предприятии. Хотя бы из религиозных соображений. А вот Леонс де Карвиль был способен на что угодно. Двадцать три дня спустя с ним случился второй приступ. Трудно было не углядеть в этом причинно-следственной связи. Николь Витраль выжила. Не исключено, что смерть Пьера Витраля тяжким грузом лежала на его совести. Но самое главное, убийство — если это было убийство — ничего не изменило. Лиза-Роза окончательно умерла…

Ну вот, теперь вы знаете об этом деле столько же, сколько и я. Овощ, некогда бывший Леонсом де Карвилем, навсегда сохранит свою тайну.

Сомнения остаются, но как их трактовать?

Хороший вопрос!

2 октября 1998

12:40

Марк смотрел на небо. Осеннее солнце снова скрылось за плотным слоем облаков.

Сомнения…

Ему в то время было всего четыре года. Он почти ничего не помнил, если не считать ощущения горя, исходившего от окружавших его взрослых. Еще он помнил, как крепко держал за ручку маленькую Лили и клялся себе, что никогда и никому не даст ее в обиду.

Бабушка не слишком охотно делилась с ним подробностями давней трагедии. Да оно и понятно. Кому захочется заново переживать весь ужас тех дней? В изложении Гран-Дюка обрывки то там то сям подобранных сведений складывались в ясную картину.

Марк перевел взгляд на устроившихся на парапете рыбаков. Довольно молодые ребята, они сидели не двигаясь, будто спали. Что за интерес часами поджидать рыбу, которая не клюнет никогда? Или они просто нашли для себя местечко в райском уголке, решив, что не уйдут отсюда, пока не наступит конец света?

Сомнения…

Неужели дьявол поселился именно в этом райском уголке?

Марк изо всех сил напряг память. Рассказ Гран-Дюка вызвал у него смутное ощущение тревоги. Как будто в мозгу зажглась тревожная лампочка. Была какая-то деталь, которая не вписывалась в общую канву…

Что-то не сходилось…

Марк постарался сосредоточиться, но мысль ускользала. Наверное, вызвавшая его смущение деталь спрятана глубоко в памяти, ее не вспомнить без наводки в виде ключевого слова…

Он еще некоторое время посидел, ломая голову, но так ни к чему и не пришел. Но чем дольше сидел, тем сильнее крепла уверенность, что искомый элемент хранится у него в комнате на улице Пошоль, в квартале Полле, в Дьеппе. В его вещах. Надо только хорошенько в них порыться…

Насколько это срочно? И какая тут связь с остальным? С главным — обещанием Лили уехать навсегда?

До Дьеппа всего пара часов поездом. Да и с Николь надо поговорить…

Ладно, это подождет.

Чуть дрожащей рукой он перевернул последний из вырванных листов и дочитал дневниковую запись до конца.

25

Дневник Кредюля Гран-Дюка

Месяц спустя после трагедии в Летрепоре Николь Витраль снова обслуживала клиентов в своей передвижной закусочной. У нее не было выбора. Многим казалось ненормальным, даже кощунственным, что она продолжает работать в этом гробу на колесах, в этой ловушке, убившей ее мужа, что по-прежнему снует дни напролет по полу, где вечным сном уснул ее муж.

Николь спокойно отвечала: «Живем же мы в тех домах, где умерли наши близкие. Спим в их кроватях, едим из их тарелок, пьем из их стаканов… Вещи ни в чем не виноваты. Грузовик — это всего лишь грузовик».