Самолет для валькирии

При этих словах спесь в глазах служителя культа исчезла как по волшебству, мгновенно заменившись на подобострастие. И в следующие пару минут Василию пришлось выслушать уже основательно навязший на зубах монолог-славословие. И не важно из чьих уст он звучал, но всегда, вне зависимости от случая или обстоятельств, он был одинаков. А из уст этого, обиженного жизнью попа, всё это пустословие ещё выглядело как-то слишком уж… казённым. Василий понимал, что это диктует какая-то часть российской культуры, но раздражало оно неимоверно.

"Может по этой причине после революции, стало модным быть грубым и невежливым? – мелькнула у него в голове мысль. – Не только массовый стихийный атеизм, но и вот это отрицание "казёнщины" во всём, в том числе и в общении".

По здравому размышлению, Василий пришёл к выводу, что да, так и есть. Ему самому было очень тяжко общаться из-за этой "необходимой части". У себя дома он привык, после небольших и очень коротких формальностей, ограничивающихся часто просто приветствиями, переходить к делу. Тут такое могли себе позволить только люди либо близко знакомые, либо, как минимум, равного статуса.

Устав слушать, Василий согнал с пути попа и проследовал в "учительскую". Поп, же увязался за ним следом.

"Астрономия и попы! – раздражённо думал Василий стремительно шагая по коридорам школы. – Стоило в мыслях повыше взлететь, как… реальность возвращает с небес и в грязь мордой!".

Директор новоиспечённой "гимназии для народа", буквально катапультировался из кресла, когда увидел кто входит в дверь учительской. И новый казённый поток славословия низвергся на уши уже и так раздражённого Василия. Лицо у него совершенно сделалось кислым. Но прерывать "танцы" директора, который перед этим явно что-то вправлял двум молоденьким дамочкам, постеснялся. Иначе это выглядело бы как урон репутации начальника в глазах подчинённых. А то, что эти две – новенькие преподавательницы, он сообразил сразу.

Сухо поприветствовав директора и дам, он прошёл к пустовавшему креслу рядом с тем, в котором только что сидел директор и по хозяйски в него плюхнулся. Заметив, что директор всё ещё в полусогнутом состоянии и на ногах, он "милостиво" предложил ему сесть. Поп, чуя, что речь пойдёт и о нём остался стоять у двери. Вытянувшись там как памятник всем обиженным мира сего. У дамочек же в глазах был страх.

"Ага! Явление грозного начальства! – мелькнула мысль. – Кстати, а что это они тут так подробно обсуждали?"

На столе лежала какая-то бумага. Василий потянулся, было, за ней. Но заметив "памятник". Снова откинулся в кресле и сурово спросил.

– Объясните пожалуйста: по чьему указанию на работу взят этот священник?

Директор тут же вспотел, покрылся пятнами, почуяв, что что-то не так.

– Э-э… По указанию господина Руматы Эсторского! – то бледнея, то краснея, ответил директор.

– Он сказал, что так должно быть, ибо так положено по законам Империи.

Василий про себя удивился: "С какого это бодуна Григорий, на дух не переносящий попов, вдруг преисполнился рвения по преподаванию Закона Божьего? Или он решил так вводить атеизм? Чтобы ученики с младых лет преисполнялись отвращения к библейскому вероучению"?

Поп ему очень сильно не понравился. Но помня, что братец просто так у него не спросивши ничего делать не будет, не стал возражать против назначения.

Но поп ему явно и очень не нравился! Что-то в нём было такое… нехорошее. И вот эта обиженность жизнью, которая сквозила обещала очень большие неприятности в будущем. Буквально всё неизменно заворачивало мысли Василия именно на это "не нравится"! И уже который раз!!!

– А что, более представительного не нашлось на такую должность? – язвительно поинтересовался он у директора. На что сам директор бросился защищать выбор брата.

Выслушав краем уха горячие заверения Василий лениво отмахнулся и взгляд его снова упал на лист, лежащий на столе.

Текст на нём был отпечатан на машинке. Как вводил во всём делопроизводстве сам Василий. И предполагалось, что этот перечень из нескольких пунктов есть нечто, что дальше будет где-то под стеклом висеть на стене. Как памятка или инструкция.

– Вы свободны! – бросил он попу и потянулся за заинтересовавшим его листком. Поп неохотно удалился с подозрением поглядывая на директора и всё также обиженно на самого Василия.

Василий проигнорировал все эти взгляды и таки заполучив в руки "документ" принялся его изучать. НО чем дольше он вчитывался в него тем выше на лоб лезли у него глаза. Под конец у него и челюсть отпала. Беда в том, что текст был достопримечательный:

Правила для учительниц.

1. Вы не можете выйти замуж в течение всего срока действия контракта.

– Вы не можете поддерживать отношения с мужчинами.

– Вы должны всегда быть дома с восьми вечера и до шести утра, если только не исполняете какие-нибудь школьные обязанности.

– Вы не можете слоняться по магазинам мороженого в центре города.

– Вы не можете путешествовать за пределы города, если у Вас нет разрешения Попечителя школьного совета.

– Вы не можете ездить в коляске с любым мужчиной, за исключением вашего отца или брата.