Самолет для валькирии

Увидев фигуру в окне толпа на улице дружно взорвалась воинственными воплями. Настроение снова испортилось. Страх напортачить снова объял чувствительную натуру интеллигента. Того, что его могут убить, Василий, как раз не боялся. В защите он был уверен. А вот для дела… Слишком уж красивая комбинация была замыслена. И так не хотелось… До боли не хотелось от её не только отказываться, но даже откладывать. Даже по времени, как они в просчитывали с Григорием, надо начинать именно сейчас. Чтобы у Парагвая была возможность подняться. Снова подняться. Снова стать на южноамериканском континенте первой по промышленному развитию державой. Чтобы он смог отбиться от агрессивных соседей, и подмять их под себя.

А перед внутренним взором у Василия, сменив кота Леопольда, всплыл другой образ. Грозного робота-терминатора. Ведь в защите, да ещё с сильно прокачанной физиологией, модернизированной Гайяной, да ещё если прибавить некоторые "плюшки", что содержались в самом защитном костюме… Он за него вполне мог сойти.

Оставалось лишь разыграть спектакль.

А как играть?!!

А чёрт его знает!!!

"Выход Терминатора! Никто не уйдёт не обиженным!" – горько подумал Василий, вышибая окно.

Даже это вышибание было сделано "на публику". Ведь мог бы и просто открыть и протиснуться. Но протискиваться ведь как-то несолидно. А вот вынести его наружу, и выйти на крышу пристройки в полный рост – самое то!

"Всегда подозревал, что у меня много от позёра!" – саркастически подумал Василий выползая наружу и выпрямляясь во весь рост.

Публика внизу окосела. От наглости.

Но это было лишь начало.

* * *

Василий оглядел сверху собравшуюся толпу. Недоумение, которое он посеял в них своим поступком те быстро преодолели и принялись за старое – орать что-то типа "сдавайся бандюга!". Куражу им добавляло то, что никаких видимых орудий убийства, на вылезшем индейце они не заметили. Даже завалящего ножичка.

Однако, сама физиономия, явного не европейца, а "одного из своих", мгновенно охладила пыл четверти присутствующих. Они сконфузились, перестали размахивать оружием, и постарались сделать вид, что тут мимо проходили. Но никуда не ушли. Превратились в зевак.

Остальные продолжили орать не замечая резкого изменения отношения к стоящему "ладроно" со стороны соседей.

Эта перемена не укрылась от внимательного взгляда Василия.

"А пропади оно всё пропадом!" – подумал он и ударился в безудержную импровизацию.

А что собственно, оставалось? Тем более, признаки того, что он поступил правильно, сменив личину на инку Капак, были видны отчётливо.

Хотя… Высший Инка, да в бёрцах, в которые заправлены пятнистые штаны это было нечто! Окажись здесь кто-то из века двадцать первого, наверное умер бы со смеху. И от дикого диссонанса, и от того, что Голливуд приучил к виду "правильных пророков" и "таинственных шаманов".

Но, сейчас народ тут был на этот счёт девственно чист. А так как жил постоянно в атмосфере древних мифов и легенд, не мог не быть восприимчивым к разным их манифестациям. Поэтому вся проблема состояла лишь в том, чтобы правильно сыграть. Чтобы та импровизация, которую будет исполнять Василий, легла как можно ровнее на легенды и предрассудки.

– Что вам от меня надо, убогие? Или вы смерти своей возжелали вздумав осыпать меня оскорблениями? – презрительно бросил он вниз собравшимся на капак-сими.

Внизу, один из присутствовавших обернулся склонился к рядом стоящему индейцу. Тот с готовностью перевёл. Причём лицо у этого индейца приобрело изрядно обескураженное выражение. Но после, когда до него дошёл смысл второй части фразы – на испуганное.

– Или вам не понятно? – надбавив презрения бросил он на кечуа и повторил. – Что надо, убогие? Или смерти своей возжелали?

Видно сказанное на кечуа было понятно несколько большей части собравшихся, так как внизу вспыхнули жаркие пересуды. И кое-кто даже попятился. Пиетет к вождям тут соблюдался строго.

Но беда в том, что для испанцев по происхождению, этого пиетета не было. И те продолжали кидаться кровожадными заявлениями и требовать, чтобы "проклятый ладроно" сдался на милость местного суда.

Не будь на Василии защиты, ситуация была безвыходной. Попробуй он рыпнуться, его быстро начинят свинцом. И только после этого будут разбираться. Это только в дурных американских боевиках, герои могут бегать под ливнем пуль ни разу не оцарапавшись.

Но имея защиту, да ещё такую… Тут появлялись тысячи вариантов. И самое гнусное, что с ним может в этих вариантах случиться, так это тюрьма. Впрочем, если вмешаются церковники… Может быть и похуже. Но опять таки, – как он говорил ранее Натин – и сжечь его, есть проблема исключительно трудная.

Поэтому, мысли, лишь слегка задержавшись на этом факте, двинули дальше. "В развитие шизы и маразма", как говаривал братец в таких случаях. А он, в таких фокусах – нагнетания идиотизма – был великий спец. Ещё со школы, когда при столкновении с уличной шпаной своими монологами начисто выносил нападающим мозги. Прежде чем по ним же и настучать.